– А почему вы никогда не рассказываете о той войне? Вы как-то сказали – были в партизанах…
Вопрос окрашивала вкрадчивость, близость некоего намёка. Девушка почувствовала невнятную тревогу. Парень с неотступной настойчивостью ждал ответа. Не выдержав, добавил:
– Вы… убивали?
Лонгин Антонович с осторожностью повёл пальцами по столу, нащупал нож, приподнял его, говоря с фальшивой игривостью:
– Крови!.. После рассказа об избиении нужен рассказ о кровопролитии – по нарастающей… – он издал смешок.
– Интересно, каким вы сами-то были… – невинным тоном обронил Виктор.
Профессор сделал вид, будто сосредотачивается на чём-то необыкновенно значимом и вдруг искренне просто сказал:
– Выпьем за псковские леса!
Он выпил стопку медленно, словно мысленно уносясь в далёкое уединение, молодой человек неохотно хлебнул нарзана, Алик лишь пригубила рюмку.
Беседу следовало возобновить, дабы гостья не решила, что пора прощаться, и хозяин задал ей вопрос с удавшейся непринуждённостью:
– Альхен, если парень вертит в пальцах спичку, а девушка её отнимает, что сие значит?
Удивлённая быстротой перехода, Алик улыбнулась:
– Она согласна с ним дружить.
– Видите, какой я эрудит! – с нарочитым самодовольством произнёс Лонгин Антонович.
Хозяин желал затеять чаепитие, но Алик почувствовала в себе тончайшую границу, отмерявшую время визита. Стала прощаться, а он перечислял названия варений, которые она могла бы отведать, и вдруг на её: – Я не в силах, профессор! – воскликнул:
– Назовите меня Велимир-заде!
– Что, что?
– Покличьте Велимиром-заде!
– Ну почему?
– Ум-мереть можно, до чего прелестно это ваше «ну почему»!
Сидя в машине рядом с Виктором, отвозившим её домой, Алик не могла не вспоминать вслух о настроении слепого, столь необычном для калеки.
– Велимир-заде – и придумал же! Ему действительно идёт.
Парень помалкивал, небрежно держа руки на руле. Глядя на дорогу, попросил:
– Можешь дать ему характеристику?
Она взглянула на Виктора сбоку в чувстве: он зол на профессора. Волевой, властный, тот может этим надоесть и предстать деспотом.
– Тебя глубоко волнует моё мнение? – спросила неторопливо.
– Интересно…
Понимая: он изучает её, Алик стала подбирать слова. Её затрудняет его слепота. Если о ней не думать, то налицо: пример птицы высокого полёта. Привык к тому, что преуспевает. Выражаясь по-книжному, произнесла она, светский лев. Добавила: «в прошлом». И заключила: