– Вероника, куда принесли письмо, о котором ты говорила? – без всяких приветствий и предисловий спросил Княжевич. – В общежитие, или сюда? Как это было?
– Сюда, – выдохнула я, моргая, чтобы стряхнуть с ресниц холодные дождевые капли. – Позвонили в дверь, а когда я открыла, там лежал этот конверт.
– Ничего хорошего, – ответил Дарий, и выражение его лица только подтверждало эти слова. – Тебе нельзя здесь оставаться.
– Но мне больше некуда идти, – пожав плечами, ответила я. – Или сюда, или обратно в общежитие.
– В общежитие тоже нельзя, – тут же отозвался он.
Княжевич хмурился и размышлял, а я чувствовала, что на меня снова накатывает такое же яростное отчаяние, как и вчера в машине, и ничего не могла с этим поделать. Мне одновременно хотелось расплакаться, закричать, ударить его – сделать всё, что угодно, только не стоять на месте, зная о том, что возможно прямо сейчас за мной из темноты наблюдает кто-то, кто сегодня звонил в мою дверь, чтобы оставить письмо. Кто-то, кто играет со мной, как кот с глупой мышью, у которой нет никакой возможности убежать.
– Это ведь вы посоветовали мне ехать к родителям! – выпалила я, глядя прямо в глаза Княжевичу. – Откуда мне знать, может, вы сами всё это и подстроили?!
– А мне-то зачем это нужно? – ответил он. Но я уже не могла остановиться. Когда я сделала попытку обойти его, Дарий схватил меня за плечи и слегка встряхнул.
– Вероника, выслушай меня…
Вырвавшись из его рук, я развернулась и пошла – не обратно к подъезду, а просто вдоль дома. Я больше не обращала внимания на дождь. Неожиданно воздух вокруг меня словно загустел, идти стало тяжело. Но я упорно продолжала шагать вперёд, пока практически не уткнулась лбом в невидимую стену.
Когда я обернулась, Дарий был уже рядом.
– Успокоилась? – холодно спросил он.
– Ваши шуточки? – поинтересовалась я, кончиками пальцев трогая эту стену, которая оказалась слегка шероховатой, и гадая, когда же я смогу научиться такому.
– Может, если тебе тоже уже надоело стоять здесь под дождём, пройдём в квартиру? Ты покажешь мне письмо, и мы поговорим, – произнёс Княжевич и щёлкнул пальцами. Стена сразу исчезла, а воздух снова стал самым обычным, только чуть прохладнее, чем до этого. – Кстати, ты собрала вещи?
– Собрала, – ответила я. – Но для чего это было нужно?