Засветило солнце, и улица зазвенела, заискрилась, зазвучала, звуки парили расслабленно над поверхностью кутерьмы, над поверхностью пробуждающейся земли. С Маросейки открывался вид на сталинскую высотку, вид сверху, иногда удавалось поймать взглядом улетный кадр, когда в прорезь спасоглинищевского переулка заглядывало солнце и заливало его. Быть может свет этот был связан с невидимым присутствием Бога, Шхиной: на этом переулке стояла старейшая московская синагога. Через дорогу от синагоги на огороженной площадке юноши матюгаясь играли в баскетбол. Не знаю были ли эти юноши евреями или просто учились или жили по соседству… В принципе матюгалась вся Маросейка. Особенно на пятачке у макдоналдса творилось что-то неладное. Вечером из-за скопления молодежи по тротуару было невозможно ходить. Молодежь тусила – курила, бухала, болтала, ругалась. Колобродила. Короткие штаны, шапочки, кроссовки, торчащие голые ноги в зоне лодыжек. Мешковатый берлинский стиль. Хипстерня. Я не знала, чем жили, чем дышали эти люди. Они не были мне очень интересны. И хоть им привили уважение к старшим, и они не приставали ко мне с просьбами, веяло от них немного чем-то грубым, угловатым даже агрессивным. Каждое утро по пути на работу я встречала одного и того же иудея в кипе, в черном, спешащего по направлению к синагоге или уже оттуда. Он был в очках, лицо его показалось мне знакомым. Ах да, я пару лет назад видела его в баре в переулочках тверской, он громко обсуждал варианты заработков, полулегальных с каким-то финансовым аналитиком. Ничто земное евреям не чуждо. Работала я в подворотнях Маросейки, в старом доме. Подворотня была обоссана, в ней ошивались странные элементы, все бухали и курили. В соседнем подъезде с нами расположился магазин «Гнездо совы» – таро, магия, амулеты, заговоренные на успех камушки, травы, рога, копыта. В нашем же подъезде на первом этаже было несколько офисов – антикварная лавка, торгующая иконами и соцреализмом, холи скин (который у меня всегда ассоциировался с холи смок), и еще пара контор с непонятными вывесками. На последнем этаже был дешевый отель «старая москва» и эзотерический центр «серединный путь». Секта. А в нашем пространстве сдавались кабинеты для психологов. Все было вполне прилично, пристойно. Я работала администратором, менеджером. Логотипом компании была ручка двери, а вместо замочной скважины – трезубец Нептуна. Конечно, это было не случайно. Люди моря, люди Атлантиды оставили свою традицию на Путях святого Иакова. Передали ее тамплиерам и монахам бенедиктинского и цистерцианского орденов, а те в свою очередь запечатлели ее в камне, в архитектуре храмов и монастырей. Символ трезубца часто встречается в орнаменте церквей, раскиданных по Путям Сантьяго. Гусиная лапка, напоминающая трезубец, считается символом тамплиеров. Во многих католических храмах можно увидеть копию медных колонн Яхин и Боаз, которые стояли при входе в разрушенный храм Соломона, построенный Хирамом. Впоследствии эти колонны всегда фигурируют при постройке масонских храмов, в них входят на пути к свету, пройдя очищение 5 первоэлементами.