– Но… – хотела возразить Полетт, предполагая, что стоимость апартаментов такого класса на троих, даже на одну ночь, будет слишком тяжелым для них испытанием.
– Оплата отеля входит в вашу страховку, – понимающе улыбнулась доктор, сощурив и так хитренький разрез глаз. – Вы можете быть здесь столько, сколько требует для этого ваше здоровье. Когда я вернусь, мы подпишем с вами чек расходов, и я сообщу в вашу страховую службу, чтобы они перевели деньги на счет отеля. Питание также входит в оплату. Медикаменты, а это всего лишь успокоительные, я вам оставлю в расчёте на курс лечения. Так что отдыхайте! Будем надеяться, что никаких рецидивов не предвидеться, – ещё умильнее улыбнулась врач. – Старый граф, как его здесь все называют, оплачивает львиную долю расходов.
– Но с какой стати?! – воскликнул Пьер, прикинув кругленькую сумму по их пребыванию.
– Он был влиятельный человек! – сказала доктор. – И, естественно, очень богатый.
– Был? – удивился Пьер. – Он что, уже умер?
– Да, – кивнула доктор. – Он жил в прошлом, или даже в позапрошлом веке. И по каким-то причинам выделил огромную сумму для помощи господам, путешествующим по этим местам и попавшим в трудное положение. Эх! Сказать по правде, я и сама мечтала бы пожить здесь, хотя бы дня два. При исключении некоторых деталей, конечно! – засмеялась доктор, изящно спрятав свои худенькие руки в карманы халата. И Пьеру показалось, что глаза у неё сверкнули зелёными огоньками.
Пьер не совсем понял, почему этот её смех прозвучал ещё и с каким-то тайным злорадством? Он объяснил это оттенком зависти, возникшей у мадам, при виде кусочка лакомого сыра, и невозможности его съесть. Мало того, ещё и своими руками вручить его другим!
– До свидания, месье, мадам. У меня служба, извините, – доктор скрылась за дверями, и путешественники услышали шум отъезжающего автомобиля.
***
Оглянувшись на свой автомобиль, который благополучно был доставлен сюда же, путешественники вошли в двери, и оказались в помещении, похожем на грот. Овальные потолки которого, как и стены, были выложены из красного кирпича. От тусклого света горящих ламп, имитирующих старые подсвечники, помещение показалось им жутковатым и таинственным, чему способствовала чернота уходящего в глубину узкого коридора.
– Уф! – надула щёки Мадлен, и, опершись о подлокотник дивана, огляделась вокруг.