– Закрой рот, шалава, и не смей его открывать, пока я не позволю!
Вторая рука сдавила мою шею, чем практически обездвижила. Прижав меня к своей груди, продолжил яростные свои движения, а я замычала в руку, выгнулась, насколько позволял его захват, и, зажмурившись, пожелала, чтобы это поскорее закончилось. Но он, похоже, не торопился. Вошел до упора, остановился и, убрав ладонь от моего рта, вцепился ей в мою шею, после чего грубо повернул мою голову к себе и впился жестоким поцелуем, больно сминая и кусая так сильно, что я ощутила во рту привкус крови.
Оторвавшись от меня, снова задвигался в бешеном ритме, а я заплакала от жутких, противоречивых чувств – стыда и наслаждения. Мне нравилось… Господи, мне так нравилось то, что он делал со мной… С каждым его резким толчком всё больше казалось, что это не наркотики, а я сама… Моё второе «я», которое так давно требовало выхода… Которое мечтало о таком грязном, отвратительном сексе. Как стыдно и гадко. Пусть это всё скорее закончится…
Перевернув меня на спину, навалился своим крупным телом и снова вошёл. Глядя мне в глаза и стиснув зубы, повторял свои бешеные фрикции снова и снова и вскоре, замерев лишь на секунду, вынул из меня свой член, шумно выдохнул и, стащив с себя презерватив, кончил мне между ног, обжигая кожу горячим вязким семенем.
Оставь надежду, всяк сюда входящий* (итал. Lasciate ogni speranza, voi ch’entrate) – заключительная фраза текста над вратами ада в «Божественной комедии» Данте Алигьери.
Не могу сказать точно, сколько прошло времени, но проснулась я не в лучшем расположении духа, о физическом самочувствии и вовсе помолчу. Сначала показалось, что меня сбила машина, а позже эта догадка подтвердилась… Когда я увидела ту самую «машину», спящую рядом. Мы лежали обнажённые на кожаном диване. Марат – так, кажется, его звали – тихо сопел, раскинув ноги, а я, вся перепачканная его спермой, висела на краешке дивана.
Тут же возникло жуткое, обжигающее чувство вины и стойкое ощущение, что мне уже не отмыться от этой грязи никогда. Петя… Виталик. Как теперь я буду в глаза им смотреть? Как объясню это всё, если они однажды узнают?
Беззвучно обливаясь слезами, впопыхах собирала разбросанные по полу вещи и быстро натягивала их на себя. Тихо отворив дверь, прошмыгнула в коридор и вжалась в стену, услышав мужские голоса.