– Знай одно – назад ходу не будет! – зло бросил ему в ответ Степан. – Да я тебя и сам пристрелю, если вдруг вздумаешь вернуться!
– Скажи моим парням, пусть завтра принесут к камню ружье и топор. Уже, поди, не малые, сами проживут.
– А жене-то что передать?
– Скажи, что люблю. Но ответ за дите, пусть и чужое, придется держать перед Богом.
«И зачем только я его взял с собой?» – подумал Степан и быстро погнал лошадь домой, так ни разу и не обернувшись назад.
Павел, проводив соседа взглядом, повернул в обратную сторону.
Утром следующего дня на взгорке у камня стояли три парня-погодки. Один держал ружье. Другой – топор. А третий – одежду, что прислала мать.
Павел, не доходя до детей метров двадцать, опустился перед ними на колени.
– Сынки, не поминайте батьку лихом. Чему мог, тому научил. Мать берегите. Бога не забывайте. В трудную минуту друг друга поддерживайте. Спасибо за вещи. И ступайте с миром.
Павел, продолжая оставаться на коленях, смотрел, как дети медленно повернули в сторону дома. По его щекам потекли слезы. А когда они скрылись с глаз, то упал на землю и громко, во весь голос, зарыдал.
А когда через какое-то время он поднял голову, то перед ним уже сидела девочка-якутка и молча смотрела на него.
Экспедиционный обоз в это же самое время перешел вброд небольшую, но стремительную речку и шел по бездорожью сквозь лесную чащу. И тут исправник остановил свою лошадь, а так как он двигался впереди обоза, то и весь обоз сделал вынужденную остановку.
Сиверс подъехал к Зазыбову.
– Что там?
– Кажется, медведь. И крик. Возможно, человеческий. Надо бы проверить.
Сиверс дал команду, чтобы Фомин, Кэт, батюшка Иоанн и охрана обоза оставались на месте. А сам с Даниилом и исправником Зазыбовым поскакали вперед.
Англичанка дождалась, пока Фомин перевел ей на французский то, что сказал Сиверс. Выслушала. Все поняла и, пришпорив свою лошадь, поскакала вслед за ними…
– Мисс, остановитесь, – кричал ей вслед фельдшер Фомин. – Вам туда не велено…
Вскоре она их догнала. То Сиверс, то Даниил поочередно выступали во главе этого небольшого конного отряда, словно бы желая тем самым как бы ускорить ход самого времени.
Рев зверя и даже человеческие, если это можно было назвать человеческими, крики были слышны уже совсем рядом.
И в этот момент лошадь Кэт неожиданно для всех вырвалась вперед…