– Красивый, да? – Она выпустила лягушонка в воду. Он мгновенно исчез в тине. Лидвин встала, я услышала, как хрустнули ее колени. Она вытерла руки о джинсы. По всей видимости, не первый раз.
– Пойду поставлю чайник. Выпьешь чайку?
В огороде Лидвин сорвала несколько листиков и цветочков. Паучок упал с ее ладони на землю. Я пошла с ней на кухню. Она поставила на плиту воду и положила сорванные растения в чайник, когда-то белый. Первым делом, подумала я, расскажу Калле, что Лидвин заваривает чай из цветочных бутонов и пауков. И что мне пришлось все это пить.
Раньше мы с Калле называли Лидвин ведьмой. Как-то раз она притопала к нам злющая, с ноутбуком под мышкой: он опять завис. Когда она сидела рядом с папой, мы заметили у нее в волосах паука.
Она всегда ходит в джинсах и красном флисовом жилете. И только в разгар лета носит обрезанные джинсы и майку с коротким рукавом. А на ноги надевает деревянные башмаки-кломпы. Ну, они, конечно, не очень-то под стать ведьме.
– Лидвин и на Книжный бал[1] вполне может заявиться в кломпах, – говорит мой папа.
Мы устроились на солнышке, на деревянной скамейке под навесом голубого садового домика, в котором она пишет книги. Нерон, рыжий кот, составил нам компанию. Поднос с чайником и чашками стоял на пне. Лидвин не спрашивала, зачем я пришла. Вроде как считала вполне нормальным, что я сижу здесь.
Я кашлянула, а потом сказала:
– Я хочу стать писательницей. – И сама испугалась. Неужели не могла придумать начало получше?
– Ты хочешь стать писательницей, – повторила она. Подобрала с земли веточку, обтерла рукавом и помешала в чайнике. Налила две полные чашки. Чай был светло-зеленый и пах мятой и лимоном.
Я сидела совсем рядом с ней. Кожа у нее была немножко похожа на мятую бумагу. Коричневую пергаментную бумагу, на которой моя тетя печет печенье.
– Почему? Почему ты хочешь стать писательницей? – Поверх очков она посмотрела на меня.
Логичный вопрос, так я сейчас думаю.
– Ведь не затем, чтобы разбогатеть или прославиться? – спросила она, не дождавшись ответа.
Прославиться, ну да, в общем-то мне это нравилось, но так отвечать определенно не стоит.
– Разбогатеть на писательстве невозможно. А прославиться… на самом деле этого желать незачем. Это чепуха. Только создает суету, шумиху, надежды и стресс. И кислые физиономии. – Она взяла с пня свою чашку. – Так почему же ты хочешь стать писательницей?