Ладно, надеяться можно только на себя.
Шесть минут! Блин!
Сохранять спокойствие, просто сидя на стуле, было практически невозможно, поэтому поднялась на ноги и подошла к окну, очень надеясь, что со стороны мое поведение выглядело как тяжелая умственная работа, а не как начинающаяся истерика.
Интересно, уже можно было признаваться в том, что я не в состоянии придумать ничего стоящего?
Все же я не Ника и никогда ей не стану. Сестра бы уже наверняка набросала парочку вариантов, еще бы и десятком законов эти варианты подкрепила.
Вздохнула и опустила руки, не желая поворачиваться к находящимся в кабинете мужчинам. Нужно было подготовиться, траекторию, в конце концов, рассчитать, как убегать лучше.
– Ну что ж, Вероника Олеговна? – нарушил тишину Владислав Александрович.
Ну, давай, Оль!
– Да. – Обернулась, натянув на лицо улыбку.
– Я вас слушаю.
– Ну… – протянула, понимая, что главное – начать, а потом с удивлением посмотрела на свою руку. Ту самую руку, которую я измазала пастой и последние пару минут держала рядом с батареей.
– Ну?
Не переставая улыбаться, едва сдерживая желание начать вопить о собственной гениальности, смело посмотрела на мужчину.
– В нашей рекламе нет ни слова лжи.
– Правда? – судя по лицу, Владислав Александрович уже успел прийти к выводу, что я двинулась, но меня так просто с истинного пути не собьешь, поэтому пришлось даже кивнуть для убедительности.
– Абсолютная. Просто во время съемок рекламного ролика температура в помещении была совсем не комнатной.
3. Глава 3
А дальше началось черт-те что. Честно, я даже сообразить не успела, как просторный кабинет начал быстро наполняться народом.
– Света, Гарика сюда. Быстро, – скомандовал Владислав Александрович, нажав на кнопку переговорного устройства, тем самым запустив какой-то адский механизм по превращению окружающего пространства в хаос.
Первым в кабинете появился мужчина лет тридцати. Изящный костюм, короткие волосы, очки в черной оправе, стаканчик с кофе в руке и взгляд, который кардинально отличался от взгляда сидевшего в кресле Владислава Александровича.
Если тот всем своим видом показывал нетерпение, то, видимо, Гарик, наоборот, был спокоен, даже как-то ленив в своих плавных движениях.
О моем существовании никто даже не вспомнил, чему я, в принципе, была рада. Дело в том, что на мою последнюю фразу о температуре так и не последовало никакой реакции, поэтому вероятности того, что я сморозила полную хрень, и того, что идея была действительно неплохой, были примерно равны. Хотя, помня о моем обычном везении, я все же ставила на хрень.