Мы переглядываемся с Алёнкой. В её глазах явно читается желание поделиться со мной чем-то очень важным. Наконец, Новый год наступил, пробили куранты на главной башне Кремля, взрослые подняли бокалы с шампанским…
После просмотра новогоднего салюта все рассаживаются по креслам и смотрят ТВ.
Мы же с Алёнкой уединяемся в углу дивана, под нависшей над нами лосиной головой – трофея, добытого её дедом зимой прошлого года, и принимаемся секретничать.
– Серж, – говорит заговорщическим тоном она. – Мы ведь произошли не от обезьян. Я готова отдать свой зуб и поспорить с любым, кто сомневается в этом, – выпаливает она сходу.
Я расплываюсь в широкой улыбке.
– Алён, лично у меня не вызывает никаких отрицательных эмоций мысль о том, что нашими предками были обезьяны, – говорю ей я. – Но тем не менее я согласен с тобой, что мы не произошли от обезьян.
– Вот как? – искренне удивляется она. – А как же быть с теорией Чарльза Дарвина о происхождении человека?
– Я с ней не согласен. Давай вспомним биологию.
– Давай, – соглашается она и загадочно при этом улыбается.
Я настораживаюсь, но ещё не догадываясь, отчего у неё на лице такая хитрая улыбка.
– Представим обычную клетку, – говорю я и рисую на салфетке клетку в виде шара. – В какой-то момент эта клетка делится, и их становится две. Я рисую две клетки и одну из них закрашиваю карандашом. Вторая клетка, та, которая у нас серая, получилась немного другой – она приобрела мутацию. Эта мутация позволила серой клетке питаться пищей, скажем, условно не только жёлтого, но и розового цвета, на что оригинальная клетка не была способна. На каком-то этапе запасы пищи жёлтого цвета заканчиваются. Клетка, которая питалась только пищей жёлтого цвета, погибает. Серой же клетке мутация помогает выжить.
– Её выживание произошло за счёт адаптации, – заключает моя умная внучатая племянница.
– Верно, Алёнка, – соглашаюсь я. – Теперь мне остаётся подытожить. Процесс адаптации затронул все формы жизни, в то время как они распространялись по нашей планете. В течение тысяч поколений результаты адаптаций накапливались, и жизнь стала выглядеть совершенно по-иному в сравнении с тем, какой она была изначальна. Ты согласна с этим?
– Согласна. Этот процесс называется естественным отбором, – вновь умничает Алёнка.
– Верно, у тебя хорошие знания биологии, – признаю я. – Мне остаётся лишь сделать вывод. У нас есть общий предок с обезьянами, но мы не эволюционировали от них. Мы эволюционировали вместе с ними. Поэтому я, как и ты, не согласен с теорией Чарльза Дарвина, утверждающей, что мы все произошли от обезьян.