Моя мать наоборот стала ослепительной красавицей. Мои родители были очень богаты, но это были деньги матери… Вопрос откуда у Летисии столько денег волновали отца. Он даже нанял частного детектива, чтобы разобраться с этим, но не прошло и месяца как детектив исчез… Она преподнесла урок, не совать нос в ее дела. Отец был понятливый, но после этого случая он стал думать об отъезде на родину.
Летисия, как говорил отец, была даже рада, что мы уезжаем и делаем ее вновь свободной… Она отмахнулась от нас как от докучливых мух…
Мы уехали в Россию, когда мне было три года. Из Андрису я автоматически превратился в Андрея.
По приезду в Россию он так и не оправился, не пришел в себя… ходил потерянный и несчастный.
Бабушка говорила: «Непостижимо, но, такое чувство, что как будто его сердце выжжено…» и плакала… Умер он в 50 лет.
Шли годы… Меня воспитывала папина мама…
Поступил в университет на химфак. Где преподавала химию, моя бабушка, профессор Евгения Владимировна Понамарева. В школе я постепенно постигал диковинную науку, как химию. Интерес к ней естественно подогревала бабушка… Однажды в кабинете химии мы проводили опыт на химическую реакцию. В этот момент я вдруг увидел, как бы изнутри, силу и красоту химических знаков. Они сияли всевозможными красками и приглашали меня поиграть с ними… Я решил, что это очередное наваждение, но интерес к химии у меня вырос в стократ, чем я даже напугал мою любимую бабусю.
Я все схватывал, буквально на лету. При отличной памяти мне не приходилось учиться в буквальном смысле слова. В школе у меня было прозвище Гений, оно так и приклеилось ко мне на всю жизнь…
Все, кому не лень списывали мои рефераты, лекции, домашние задания и прочее. Преподаватели закрывали на это глаза. Это упрощало их «борьбу» с лентяями и двоечниками. Поэтому на учебу у меня уходило минимум времени. Остальное время я тратил на книги и спорт.
Это была внешняя сторона моей жизни – отличный друг, компанейский товарищ, спортсмен, снискавший уважение учителей, одним словом – лидер…
Внутренняя сторона жизни касалась только меня. В нее я не пускал никого… Бабуся кое, о чем догадывалась, но я интуитивно оберегал ее от нее. Эта была ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА.
Когда еще был жив отец, мне приснился сон. Он был настолько явственен, что не поверить в происходящее было трудно. И я, пятилетний ребенок, осознал увиденное…