Саша и Карина все взяли на себя, Анну к скорбным хлопотам не привлекали. Карина объявила:
– Похороны послезавтра, в Доме художника панихида, поминки там же, в ресторане.
– Поминки? – бесцветным голосом спросила Анна.
Саша почему-то глянул на мать и смутился. Карина отвела глаза и махнула рукой:
– Да все решат. Тебя привезут и увезут, всё. Ни о чем не беспокойся, иди отдыхай.
Это все было странно. Она – жена, вдова. И кто за нее все решит? Коллеги и товарищи Игоря? Ну, наверное, это нормально. Или не очень? Анна была так растеряна, что плохо соображала. Понимала одно – послезавтра она увидит Игоря в последний раз. А что будет дальше… Какая разница? Кажется, жизнь закончилась…
Карина от нее не отходила – пыталась кормить, давала какие-то таблетки – от нервов и для сна. Анна и вправду почти все время спала. Слава богу. Только так можно было пережить эти дни.
В день похорон она заметила, что и Саша, и Каринка страшно нервничают.
– Ребята, со мной все нормально, – пыталась успокоить их она, пошатываясь от слабости. – Я все выдержу и переживу, в конце концов… Я же собиралась от него уходить! – попыталась улыбнуться она.
Но улыбка вышла жалкой, кривой. Не улыбка – гримаса.
– Сядь, Ань! – вдруг твердо сказала Карина. – Сядь. Есть разговор.
Анна с удивлением посмотрела на подругу, потом на Сашу, который страшно смутился и быстро вышел из комнаты. Было видно, что Каринка нервничает.
Анна посмотрела на часы.
– Кар, что случилось? Кажется, уже случилось все, что могло! Или что-то еще? Кажется, хватит… сюрпризов?
Как оказалось – нет. То, что сказала Карина… Нет, невозможно! Хотя… Вполне даже возможно и вполне вероятно – какая же она дура, господи! Столько лет быть нелепой и наивной дурой! Нет, не так – идиоткой, полной кретинкой!
Карина говорила тихо и внятно, пытаясь донести до подруги то, что должна была донести.
– У Игоря твоего давно другая семья, и там двое детей. Да, двое – мальчик и девочка. Возраста их я не знаю, но дети совсем маленькие, кажется, дошкольники или младшие школьники. Баба эта, их мать, совсем молодая. Приезжая, кажется, костюмер или гример, что-то в этом роде. Какая нам разница? Дело не в этом. Да, все знали. Ну кто все? Его коллеги. Конечно, знали. Все вместе работали. И про детей знали, конечно! Да какая нам разница – знали, не знали. Дело не в ней. И уже не в нем. Дело в тебе! Потому что… Потому что она сегодня будет на похоронах. Нет, ты подожди, Анечка! – Карина, видя, что Аня вспыхнула, взяла ее за руку. – Это нормально. Да, и я так считаю! Ты не согласна? Господи, да кто спрашивает его, твое согласие? Так бывает. Да, две вдовы. Она – мать его детей. Ты – его жена. А вдовы – две. Это жизнь, Аня. И тебе придется это пережить. Ты же не можешь не пойти туда? Ты никогда себе не простишь. Попрощаться же надо! Надо, Аня. В конце концов, она, эта девица, не виновата. В чем она виновата перед тобой? У нее тоже горе, и побольше, чем у тебя. Она осталась одна с двумя детьми.