– Я спала в своей комнате, – холодно проговорила я. – Одна.
Мистер Бертрам поник головой.
– Увидев тебя там, рядом с ним, полуодетую… Да еще весь этот шум… Я не представлял, что и думать…
– Стало быть, вы меня совсем не знаете.
Голова мистера Бертрама свесилась еще ниже.
– Эфимия, – проговорил он. – Эфимия…
– Да? – прошептала я.
– Это ведь был не Меррит?
– Меррит? – растерялась я. – Почему вы решили, что это мог быть Меррит?
– Он чужой в этом доме, а Рори думает, полиция будет расспрашивать обо всех новых людях среди гостей и прислуги, так что Меррит окажется под подозрением.
– Да, вероятно, Рори прав. Значит, надо прямо сейчас заглянуть в комнату Меррита – он ведь не может быть там и в парке одновременно.
Мистер Бертрам поднял голову, и взгляд его ясных карих глаз встретился с моим.
– Прошло уже несколько часов, Эфимия. Ты долго была без сознания. Еще мы потратили время на то, чтобы съездить за доктором, и с тех пор он не отходит от Уилсон. Рори прав – кем бы ни был преступник, он пытался ее убить и почти преуспел в этом. По-моему, врач вызвал карету скорой помощи. Да где же он? Ему нужно тебя осмотреть…
Вернулся Рори и медленно окинул взглядом мистера Бертрама, стоящего рядом со мной на коленях. Тот незамедлительно вскочил, одернул брюки и свирепо спросил, где врач.
– В данный момент он занимается гостьей лорда Стэплфорда, мисс Беатрис Уилтон. Оказалось, у этой молодой леди слабое сердце, и ночной шум в доме, услышанный ею из спальни, сильно разволновал бедняжку.
Мистер Бертрам посмотрел на меня, растрепанную и бледную.
– Но ведь Эфимия… – начал он.
– Она не гостья, – резко перебил Рори. – А врач получил прямое распоряжение от лорда Стэплфорда.
– Ну, с этим я разберусь! – заявил мистер Бертрам и решительно вышел из библиотеки.
Выражение лица Рори смягчилось. Он наклонился и очень осторожно ощупал шишку у меня на затылке.
– Я разбудил Мэри, она сейчас делает для тебя холодный компресс. Пока ты была в обмороке, я не хотел, чтобы тебя тревожили. – Он улыбнулся. – В юности мне частенько приходилось участвовать в драках, так что в синяках и шишках я разбираюсь и могу сказать: ничего страшного тебе не грозит, разве что голова поболит пару дней.
– Все качается, – жалобно сообщила я.
– Ай, ясное дело. Это потому, что у тебя сотрясение мозга. Но ты нормально говоришь, и с реакцией у тебя все в порядке, а это хорошие признаки.