Солнце старше планеты,
бронза старше монеты,
речка старше моста,
рыба старше Христа.
И только Слово —
старше всего остального.
Есть ещё одно сходство, на первый взгляд чисто грамматическое, – концентрация негативных частиц в одном стихотворении: «Меня не любят – / не жалуют, не губят, – / а просто не зовут./ Поговори со мной…» Здесь отрицания обретают психологический подтекст, о чём намекает повторяющееся шесть раз «поговори со мной». «У того, в ком задушен отчаянный крик, / “почему” превращается в “нет”»… Боль не позволяет «ни забыть, ни понять, ни простить». Или повторяющееся шесть раз «не думай обо мне»… Частые повторы обусловлены жанром песни, в котором несколько другие формальные и смысловые ресурсы.
Анну-Марию Бродскую впервые я увидела в Венеции 21 июня 1997 года (ей исполнилось четыре), в день перезахоронения праха её отца. Проживая с семьёй в Англии, она несколько раз навещала меня в Лондоне, а в 2015-м читала свои стихи на вечере в честь отца, на презентации антологии «Из не забывших меня». Отец посвятил ей стихотворение To My Daughter, написанное по-английски. Спустя два десятилетия Анна ответила ему взаимностью на том же языке, намекнув на пристрастие Бродского к регулярному стиху – его ритму и рифмам: «Ты поплотнее запахнул пальто, / бренча в кармане рифмами…» В её стихах, включенных в этот сборник, доминируют темы любви, боли и страха быть оставленной снова. Её лирический герой нередко апеллирует к любимому, который, похоже, сильнее, мудрее и старше неё. Исповедальные мотивы звучат во многих строчках этой подборки.
В отличие от стихов отца, в которых авторское «я» часто представлено в безликой манере (человек вообще, заурядный странник) или заменено метонимиями – pars pro toto (тело, глаз, мозг), в стихах Анны «я» обнажено, хотя и обретает самые различные образы: «Я, как стерильная нить», «Я – воздух, не имеющий формы», «я – шторм, опрокидывающий лодки». Последние знаменуют встречу со стихийными силами души – в их сравнении с невероятной мощью Природы.
Лирический субъект Анны искренне встревожен и темой неравенства в мире людей, царящим там духом стяжательства и потребления, бедности – материальной и душевной. Отчего живое поэтическое сердце словно «живёт в огне», а лирика «призвана штопать кровавые раны на теле социальных иллюзий». Чувствуя себя то «диким цветком», то «дикой лошадью» в этом безумном мире, испорченном патологической страстью к деньгам, лирическая героиня Анны Бродской верит, что должны быть разумные пределы неравенства. Эти полярные чувства выражены словесно в начале и в конце стихотворения: «Я ненавижу тебя, человечество… / люблю тебя, о человечество».