Черт! К какому врачу?! Мне вдруг показалось, что я на мгновение уснул, и страх вновь облил меня адреналином. Незабываемо!
Я старался прислушиваться и, чтобы хоть как-то занять себя, попробовал начать считать, примерно раз в секунду. Я прикинул, что если досчитаю до 3600, то пройдет около часа, а столько убийцы вряд ли задержатся на месте преступления, если уже не ушли.
…Руки онемели последними. Сначала закололо в ногах, и они стали наливаться холодом, потом вновь напомнила о визите к врачу забарахлившая поясница, и сейчас вот руки. Единственное, что не тревожило, это поступавший откуда-то воздух, хотя трудно было понять, как вентилируется этот мешок. Внутри было совершенно темно, и даже ярко-красная надпись слева от меня сливалась с общим черным фоном, который уже начинал давить на меня.
Онемевшие члены призывали к действию, и я решился. Убедившись, что красная кнопка оказалась одноразовой, я стал шарить руками по стенам каменного мешка, стараясь при этом не издавать шума. Сначала пошарил по голой стене справа и ничего, кроме маленькой дырки там не обнаружил. Дырка как дырка, не функциональная. Левой я постарался тщательней обследовать стену слева, но и там не оказалось ничего, что могло послужить рычагом или кнопкой, чтобы открыть дверцу секретного серванта. Тогда я перешел на переднюю стенку, сделанную вроде как из фанеры. И оказалось, что ларчик открывался проще не придумать. Надо было всего лишь толкнуть глухую стенку, точнее дверцу, что закрывала выход в мир, и она поехала с тем же характерным щелчком. Я приготовился прыгнуть на любого, кто окажется на пути. Не знаю, кого я ожидал увидеть, но одеревеневшие мышцы вдруг наполнились непонятно откуда взявшейся силой, и я толкнул дверцу. Сил оказалось немного, дверца двигалась невозмутимо ровно, лишь в самом начале слегка качнувшись, словно негодуя на мое хамское поведение.
Я вывалился из серванта и обреченно посмотрел туда, где в последний раз полковник стоял с пистолетом в руках, и вновь увидел его. Только он уже не стоял, а лежал. Пистолет был так же зажат в правой руке, а левая была откинута назад, указывая прямо на меня. А дальше все как в кино. Вокруг головы растекалась лужа медленно подсыхающей крови. Лица не было видно, но то, что это Виктор Николаевич, лично у меня сомнений не было никаких. Его парадный китель, волосы, ордена. Лица, правда, не было вообще, словно в него стреляли из гаубицы, но мне почему-то не страшно было на него смотреть.