Ну, я такой решительный и подступил к этому в черном, вроде как бы на мужика он смахивает. А сам я уже разозлен был, что всю дорогу мне кто-то мешает и все время что-то мерещится. Это нечистая сила душу мою так хитро пытает, изводит – супротив меня комедии всякие устраивает.
И только я замахнулся, чтоб врезать ему кулаком, отведя прежде руку далеко за ухо и со всего плеча, а он, чертяка, вдруг по-человечески мне голосом прищемленным и заверещал:
– Иван Иванович! За что?! Ой, ня бей мяня!
– Я решил чуток погодить, но за грудки беса еще держу. Глянул поближе в харю его, а это вылитый наш конюх Костюша, пьяный, как будто и побольше моего кривой. Вот они, черти, захотят – и в человека любого превратиться могут, как только что не по-ихнему идет или когда они характеру крепкого боятся! Обматерил я этого Костюшу, что чертом прикинулся, смачно: последними словами, на всякий случай обматерил, а вдруг он – настоящий черт? И дальше пошагал я по улице гордый. Но зря. Лучше бы от колодца пошел прямиком, по другой улице, ну, маленько в обход, но к нашей избе все равно вышел бы!
А теперь подхожу к Шкваркиным. Чуть ли не посередь деревни я. А звезды-то на небе какие крупные да спелые! Прям яблоки и сливы райские! И утыкано все небо ими. Но темень стоит, хоть глаз выколи!
– Деда, а откуда черт твое имя знал и отчество? – спросил я тогда, когда он мне это все рассказывал.
– А это, понимаешь, и есть главный признак чертей. Они все про тебя знают. Имя твое, и что хочешь. И сцышься ли ты под себя или сигаретку тайком покуриваешь с мальцами. Тем и берут, подлецы, тем и смущают человека!
…Здесь меня дед, конечно, поддел и смутил. Я сам нарвался по неосторожности. Лучше бы и не спрашивал. Это он, получается, отомстил мне за то, что однажды, когда приезжал к нам в Таллин, мамка положила нас в одну постель, и ночью я увидел сон, что вот, я в деревне у деда летом проснулся и побежал во двор пописать. А, оказалось, это мне все только снилось. Утром обнаружилось что постеля наша с дедом на двоих изрядно сырой за ночь стала.
– А Костюша, тот тоже знал твое имя и отчество? – спросил я, въедливый и наивный, вновь деда, на что и услышал:
– А то?! Конечно, знал. Мы же с ним еще мальцами когда-то бега ли по деревне. Это давно было, до Эстонии еще, во время царское, – дед задумался. И добавил: – Вот черти обычно под человека и любят подделаться. А захотят, и зверем явяца. Спробуй потом разберись, где человек, а где бес, а где просто корова. Тут, как говорится, без бутылки не разберешься!