Взгляд у Людмилы внезапно увлажнился, из приоткрытого рта вырвался сладострастный стон, от чего Степан Михайлович встрепенулся, растерянно покосился в сторону приоткрытой двери, в которую заглядывала мама Людмилы Николаевны.
– Как я, Степочка, люблю тебя за твое великодушие! Пойдем скорее в постельку.
– С ума сошла! Постесняйся своей матери, – по-мальчишески покраснел он, но Таи Гавриловны и след простыл. Похоже, она восторгается решительностью дочери и теперь посмеивается, сидя у телевизора.
Он шутливо опустился на колени, подполз к ногам милой Люсеньки. Она погрузила руки в его светлую шевелюру, чмокнула в кончик носа.
– Иди, расстилай постель. Я быстренько уберу со стола.
На нее посыпались поцелуи, и если бы не присутствие в квартире мамы Таи, то процесс осуществления мечты Людмилы Николаевны по обретению замечательного ребенка мог начаться тут же – на кухне. Им и в голову не приходит задуматься о причинах вновь вспыхнувшей страсти, омолодившей их на пять лет.
Утро.
Цокольное помещение в одном из девятиэтажных домов в гуще жилого массива. Через маленькие горизонтальные оконца пробиваются первые солнечные лучики, пересеченные грязными дождевыми потеками. При тусклом освещении бросается в глаза большой старомодный канцелярский стол и современный телефон с автоответчиком. У одной из двух покарябанных дверей замер в почетном карауле шкафообразный стальной сейф. За этой же дверью небольшой коридорчик с узкими дверцами в санузел и кладовку, еще дальше – лестница с выходом во двор.
Исцарапанные и замызганные стены вряд ли могут вдохновлять на серьезную работу, поэтому Людмила скривила губы в подобие саркастической улыбки.
– Только не говори, будто занимаешься здесь делами. В таких условиях не может быть хороших идей.
– Вот как! Надеюсь, пояснишь, – не утруждая себя мыслительным процессом, поинтересовался Алексин.
– Ну-у… – Ее голос прозвучал удивительно сладостной мелодией, и он окаменел завороженный. – Я имела в виду ребеночка.
– О, господи! Люська, ты сведешь меня с ума. Уже свела. Пока мы шли дворами с трамвайной остановки, я инстинктивно возмущался отсутствием детей на игровых площадках.
– Я рада! Из тебя может получиться образцовый отец. Но прежде не мешало бы вымыть пол. Завтра переклеим обои. Здесь у нас будет по-домашнему уютно. В соседней комнате организуем уголок отдыха. С баром, конечно. Надо же тебе вдохновляться, если не хватает естественного пыла.