Окружённые, злые, седые,
В девятнадцать неполных лет,
Вечной жизни нашли секрет.
Не сдаваться они решили
Орде наглых боевиков,
Их начальники погубили,
Избежавшие всех оков.
Они ждали помощь сначала,
А потом, не смотря на гнёт,
Осознав, что совсем их мало,
И никто уже не придёт,
Парни в бой собрались последний,
Не за Родину умирать,
За берет голубой, военный,
И за то, что не рядом мать.
Чтобы в плен не попасть без чести,
На мученья других смотреть.
Нет уж сил для последней мести,
С каждым рядом сидела Смерть.
Нет БэКа, в рукопашку надо,
Да какой там, один к десяти…
Всем назад, отойти бы рады,
Только некуда им идти.
Пришёл взвод, Доставалов старший,
Леха с Саней – в последний бой,
И вдруг вспомнил, в последнем марше
Он жене помахал рукой…
Командир ребят, Марк Евтюхин,
Понимая исход в бою,
Крикнул в рацию: «Предали, суки»,
И навечно остался в строю.
Груз везут с телом Воробьева,
Рядом Молодов, Саша Гердт,
Их встречает вокзал Ростова,
Он привык часто видеть Смерть.
Рязанцев, Зинкевич, Комягин, Шерстянников и Швецов.
Романов, Белых, Кожемякин, Духин, Рассказа, Купцов…
Фамилий не счесть, и лица
С фотографий бросают взгляд.
А для многих всё – лишь страница
Из истории. Наугад.
Они долг свой с лихвой вернули,
Не вернуть по домам ребят,
Парни там на высотке уснули
Наповал, двадцать лет назад…