Я тебя уверяю, графики и рецепты тебе нужны меньше всего. Больше всего каждой из нас нужно право на свою собственную жизнь. Или чье-то авторитетное разрешение её прожить.
Если ты ищешь подтверждения законности своих требований на это право или разрешение прожить жизнь по зову души, пусть моя книга станет для тебя и тем, и другим. Ты, так же как и я, не должна без конца убираться. Ты можешь жить в чистоте и порядке и не думать об уборке.
В этой книге я расскажу о самых значимых изменениях, которые нужно повторить, чтобы получить мой результат.
Я никогда не любила уборку. Особой ненависти к ней тоже не испытывала. Тем не менее, уборка оказала огромное влияние на мою жизнь. С раннего детства перед моими глазами было три модели: две бабушка и мама.
Мама была женщиной нового склада, настоящим трудоголиком и экстравертом. У неё был очень сильный рациональный ум и способность сохранять хорошее настроение даже в унылых ситуациях.
Мы жили в маленькой комнате в общежитии для молодых семей. Все отцы ходили в моря. По возвращении на материк пили-гуляли. Все, кроме моего. Он работал на заводе и держался от пьяных компаний в стороне. Нам троим в нашей комнате было настолько тесно, что мама никогда не убирала. Во всяком случае, я не помню ни одной уборки с её участием.
Зато убирала бабушка по папиной линии. Она приезжала из другого города четыре раза в год. Для меня не было загадкой, зачем она к нам приезжает. Она всегда стирала, гладила, складывала, отмывала, очищала пригоревшие кастрюли. Когда ни на одном предмете в доме нельзя было найти ни пятнышка, она уезжала обратно. И все мы вздыхали с облегчением.
Во время своей уборки она высказывала столько резких суждений в адрес нашей семьи и каждого человека, так часто хваталась за голову и сердце, что хотелось как можно быстрее забыть приезд бабушки и уничтожить его следы.
Моя аккуратная бабушка Маша провела несколько страшных лет в детском доме в Комсомольске-на-Амуре. Во время войны она наверняка умерла бы с голоду, если бы не отчаяние, вынудившее её бежать, и везение, которое помогло найти работу, новое имя и новую жизнь. Уборка, чистка до блеска, безупречный порядок, труд до потери пульса – такие инструменты воспитания использовались в этом макаренковском раю для детей осужденных родителей. Она несла уборку на своих плечах как пожизненный приговор и как искупление. На своем пути с поломоем в рюкзаке я видела так много домов, в которых царствует призрак похожей бабушки…