Сашка всё-таки ответил. О разнице в часовых поясах я вспомнил только услышав его помятый сонный голос. Отступать было уже поздно.
– Саша, мама твоя… она в больнице, – так я и начал, стараясь сокращать молчание между словами и в то же время произносить их доходчиво и чётко.
Я рассказал, что случилось. Он подолгу молчал, вздыхал, кряхтел. Я слышал, ощущал через телефон, что он не знает, что сказать, поэтому я продолжал говорить сам. Я рассказал, что сейчас состояние Алисы стабильное и прогноз благоприятный.
Сашка собрался с духом и ответил твёрдо:
– Выезжаю завтра вечером. Буду у вас на утро.
На том и решили. Разумеется, никто не позволил бы мне остаться в больнице на ночь, поэтому я отправился домой. Над головой затухало рыжее небо. Солнце опускалось к Волге. Я проходил по Никольскому мосту, это небольшой мост в центральном районе города. В десятке метров над водной гладью я начал перекапывать мысли и пытаться сообразить, что сегодня вообще произошло.
Несколькими часами ранее мир вокруг меня непонятным образом замер. Все люди, животные и вообще всё, что находилось в движении – застыло. И по неизвестной причине я оказался единственным, способным находиться в этой системе. И это происходило по-настоящему. Здесь и сейчас я иду из больницы, где лежит Алиса. Я привёл её на станцию скорой помощи. Я сделал это, когда мир вокруг был застывшим. Её спасение – доказательство того, что это реальность.
Но как? Почему? И что самое главное – произойдёт ли это снова?
На эти вопросы мне ещё только предстояло найти ответ. Я слишком устал в тот день, чтобы копаться в мыслях.
С этой усталостью я просто шёл пешком до дома. Плёлся. По дороге проезжали машины, мимо проходили люди. Где-то вдалеке играла музыка. На бульваре гуляла молодёжь. Мир находился в обычном своём состоянии.