Квартира родни оказалась очень просторной. Сколько именно было в ней комнат, Веня сосчитать не успел, поскольку вокруг стола суетилась многочисленная родня с последними приготовлениями к ужину. У самой широкой стены Веня впервые увидел старинный предмет мебели, называемый горкой. Эта горка возвышалась до самого потолка и состояла из многочисленных застеклённых шкафчиков, выдвижных ящичков и полочек. Пока Веня стоял, рассматривая мебель и убранство комнаты, Мирон стал поочерёдно выдвигать ящички и открывать дверки шкафчиков, видимо, разыскивая что-то важное. Через десять минут поисков он остановил бойкую старушку лет восьмидесяти:
– Мама, ты не видела, я позавчера купил бутылочку водки, а куда поставил – не помню.
Старушка всплеснула руками:
– Ах, сынок, прости, дорогой. Вчера я купила на рынке такую вкусную селёдку, просто тает во рту. С ней-то я и приговорила твою бутылочку.
Когда Веня удивился крепости здоровья старушки, которая за один присест приговорила поллитру водки, Мирон пояснил:
– Моя мама за всю жизнь не посетила ни разу врача и не выпила ни одной таблетки. Однако, в шестнадцатилетнем возрасте родители отправили её на рынок, купить овощей для обеда. В то время в Тифлисе постреливали. Кто именно постреливал, никто сейчас не помнит, но шальная пуля отскочила от стены каменного дома и пробила ей почку. Девушка упала на мостовую, истекая кровью. Это заметил офицер, проезжавший мимо на пролётке. Он подхватил девушку на руки и доставил в ближайший госпиталь, где ей удалили пробитую почку. С тех пор мама всю остальную жизнь прожила с одной почкой, но на здоровье никогда не жаловалась.
– До революции, если ребёнок не умирал в раннем детстве, то доживал до глубокой старости, потому что питался натуральными продуктами, выращенными без использования удобрений, и не допускал в еде излишеств, поскольку еды зачастую не хватало. Но и не голодали, земля в Грузии щедрая, – заключил Мирон.
За широким столом сидела родня, числом около полутора десятков человек. Но сидели только мужчины. Таковы грузинские традиции. Женщины в застолье только подают новые блюда, приносят вино в кувшинах и убирают тарелки. Если, скажем, звучит тост за хозяйку дома, она присядет на пару минут, пока произносят этот тост, отопьёт глоток и тут же убегает на кухню. При обслуживании гостей женщины молчат, разве что ответят кратко на вопрос. В очерёдности тостов тоже есть определённый порядок. Первый тост всегда звучит за мир, но не во всём мире, о котором жители маленькой Грузии имеют весьма ограниченное представление, а за мир в окружении, которое принято называть малой Родиной. Второй тост – за стены этого дома, а потом уже пьют за здоровье присутствующих по старшинству.