Я провожала застывшим взглядом его прямую спину, меня еще слегка пошатывало от магической силы ореолом распространявшейся от типа. Руки дрожали колени подгибались от бессилия. Я всегда была очень чувствительна даже к малейшим чарам. С детства могла почувствовать есть ли во вскрываемом замке блокирующая сигнальная магия или нет. Что уж греха таить вскравала я их тоже лихо.
Из Ферури вылезал еще один лощеный сноб, а за ним дамочка уже известной наружности. Клонируют что ли этих блондинок где-то? Все на одно лицо, одинаково одеты в шелка, похоже, по моде, накрашены и цвет волос у всех один: желтые, высоко взбитые, вытравленные перекисью кудри.
Я посмотрела на свой черный, как смоль локон провела пальцем по секущемся концам и отбросила за спину.
Второй гуляка небрежно поправил теплое пальто с меховым воротником, свисающее с плеча и подал руку блондинке, вылезавшей из его авто.
Дамочка, наученная горьким опытом предыдущей особы, подобрала полы своей длинной шубы, как будто боясь испачкаться об меня и зацокала каблуками в направлении стеклянных дверей.
Иш, ты еще не зима, а уже меха нацепили.
Мужчина выпрямился улыбнулся мне и подмигнул ярким голубым глазом с веселыми морщинками в уголке. Этот сноб был еще более пафосный и надменный чем предыдущий: острый нос, кривые губы. Презрительная навечно прилипшая улыбка на пухлых губах, белые, как снег густые волосы. Широкие плечи, дорогой кипельно-белый костюм, кровавый галстук пышно повязанный на шее, прижатый серебряной булавкой. У первого костюм был поскромнее в черно-серебряных тонах.
Беловолосый одет, как франт, сразу видно: хозяин жизни, состоявшейся мужчина в летах и самом соку. Добившейся всего того чего только можно достичь и прожигающий остаток своей бережно поддерживаемой зрелости.
Двери закрылись за белым и черным вампиром.
Скорчив рожу, я показала им вслед язык.
Развлекаться пошли. Будут пить шампанское с кровью до полуночи, нюхать гемоглобиновый порошок и танцевать под громкую музыку. Топать своими ножищами так, что стекла и люстры будет трястись, пока не протопают себе дыры в подошвах лакированных туфлей. А после трех часов, разбредутся по укромным местам, и эта дорого одетая, накрашенная блондиночка разрешит этому лощеному уроду укусить себя в шейку, и может даже не один раз.