Очередной незнакомец в чёрном, незаметно подкравшийся к Колывану
со спины, спрятал шнур в маленькую поясную сумку. Подошёл ещё
один, укоризненно покачал головой, произнёс гортанно:
– Зачем ты так поступил, Абет? Этот батыр храбро сражался и
заслужил благородную смерть.
– Оживи его, и тогда я убью по-другому, – отозвался тот,
кого назвали Абетом.
– Я воин, а не шаман. Тебе это прекрасно известно.
– Тогда не вмешивайся. Дозорных мы убрали, путь к деревне
открыт.
– Что будем делать с Тайжаном? Бросим тут?
– Вернёмся за ним, когда с деревней будет покончено. Тебе
придётся самому нести дурную весть родичам Тайжана. Ты плохо
его учил, если этот батыр смог с ним справиться.
– Абет, это русские. Они всегда полны сюрпризов.
– Ничего страшного. Сегодня наша очередь устроить им
сюрприз, – сказал Абет и недобро ухмыльнулся.
Деревня Пойменская гудела как растревоженный улей: жители
собирались в Комплекс на ярмарку. Мужики с самого утра
грузили телеги, дабы было чем расторговаться или пустить на
обмен. Бабы и девки прихорашивались, надевали лучшие наряды,
румянили щёки, подводили глазки. Глядя на разнаряженных и
накрашенных молодух, старики ворчали, что молодёжь совсем
отбилась от рук. Дескать, в их время всё было по-другому.
Детвора носилась как угорелая, ведь родители обещали взять с
собой, и ребятня была на седьмом небе от счастья.
Шум и гвалт стоял такой, что часовые, охранявшие деревню, только
головами качали. Десятник Билуг сбился с ног: вместо того,
чтобы бдительно наблюдать за подступами, парни на вышках всё
больше таращили глазки на деревенских красавиц.
Взять, к примеру, Воропая. И жена есть у него, и детишек двое
(третий на подходе), а этот охальник позабыл всё на свете:
так и сверлит взглядом соседскую дочку – красавицу Усладу,
помогавшую матери перекладывать узлы с поклажей на телеге.
Девка, конечно, на загляденье: ядрёная, пышная, с нравом
озорным, на неё многие мужики облизываются. Да и сам Билуг при
встрече не раз восхищённо причмокивал. Но служба есть служба!
Когда стоишь на вышке, смотри за тем, что снаружи творится, а
не внутри.
Билуг погрозил Воропаю кулаком. Только зря время потратил, тот
словно зачарованный вперился в одну точку (аккурат пониже
спины Услады), никакой реакции.
Ладно, решил десятник, у кого-то, кажется, есть парочка лишних
зубов, но ситуация исправима. Он подошёл к приставной
лестнице, убедился, что ступеньки крепкие, выдержат его
немалый вес (за последние пять лет Билуг закабанел, весил
почти восемь пудов, однако былой хватки не потерял, по-прежнему
мог располовинить неприятеля мечом), и принялся взбираться
наверх.