В этот момент к Скомороху подошел расстроенный Горпищенко.
– В аквариуме ничего нет, – сказал он. – Никакой микрокамеры. Рыб выловили, воду спустили, ничего.
– Этот Снаткин, – задумчиво сказал Иван, коллега Скоромоха, – мужик, видно, головастый. Это он сам поставил микрокамеру и снимал только то, что хотел или что ему надо было. А чтобы микрокамера никому не досталась, выучил этих рыб в нужный момент съедать ее. Ну подумайте сами, какой дурак будет держать в аквариуме этих маленьких крокодилов?
– Ты к чему ведешь, Ваня? – насмешливо поинтересовался Скоморох. – У Снаткина с этими тварями есть телепатическая связь?
– А давайте мы их всех прооперируем? – предложил Ваня с воодушевлением.
– Кого? – спросил Горпищенко
– Рыб этих, пираний. Если камера была, она не могла испариться, как святой дух. Я уверен, что Снаткин сто раз проделывал этот фокус, перед тем, как установить микрокамеру. Это же так просто. Ставишь камеру, два часа не кормишь рыб, и вожак стаи от стресса проглатывает эту штуковину размером с булавкину головку.
Скоморох переглянулся с Горпищенко. Обоим, от безысходности, идея Ивана показалась заманчивой.
– Петр Семенович, – кликнул Горпищенко Кочергу. – А куда Маша дела этих рыб?
– Да у нас тут на хозяйстве кот Васька имеется. Я приказал ей отнести их к нему. Пусть полакомится.
– Немедленно всех этих рыб вернуть назад, – приказал Горпищенко. – Не умрет ваш Васька, если поужинает на час позже.
Минут через пять в дверях с пластмассовым синим ведром появилась красавица Маша. Ее пунцовые щеки играли симпатичными ямочками, а высокая полная грудь, затянутая в специальный бюстгальтер, который прикрывал только ядреные соски, колыхалась от смеха.
– Где будем производить вскрытие? – спросила она.
– Прямо на столе, – сказал Скоморох. – Они еще живые?
– Двое без сознания, а один еще трепыхается, – объяснила Маша, прикрывая одной рукой свой ярко накрашенный умопомрачительный рот, чтобы окончательно не умереть со смеху.
– А где остальные? – спросил Горпищенко. – Их же было пять штук.
– Васька слопал, – сказала Маша, подошла к письменному столу, оглянулась, поставила ведро на пол, подошла к толстопузому полицейскому, прижавшему к себе картонный ящик с бумагами, вытащила из него несколько документов, расстелила их на столе.
– Что вы делаете? – возмутился Горпищенко. – Это же бумаги, изъятые в ходе обыска.