С той поры начальство в какой бы то ни было форме в Славине не избиралось и не назначалось. Бразды правления передавались из рук в руки потомкам Дрыновской шайки по праву рождения. Ситуацию не сломила ни революция, ни коллективизация, ни НЭП, ни даже фашистская оккупация, и уж тем более – перестройка. Тесно сплоченная номенклатура составляла своего рода касту, пропуск в которую извне был закрыт. А потому процедура демократических выборов в Славине проходила безболезненно и почти по-семейному. Случались, конечно, ссоры. Но ссоры, как известно, бывают и в самых дружных семьях. По большому счету, выборы сводились к тому, чтобы соответствующим образом перераспределить портфели, кресла и ключевые посты – в зависимости от возраста, заслуг, а иногда даже и личных качеств каждого из членов номенклатурной семьи. Славинцы, впитав такое положение дел с молоком матерей, голосовали за тех, кого им предлагали, даже не задумываясь, что может быть как-то иначе.
Аксакалы клана, воспитанные в суровых традициях ЦК КПСС, занимали все больше должности почетные. Например, эксплуатировали дорожный или коммунальный сектора, отдавая подряды на выполнение общегородских работ своим фирмам, или фирмам своих ближайших родственников. Большой политикой занимались «середнячки», возросшие в Райкоме Комсомола. Подрастающая молодежь резвилась и набиралась опыта, курируя малый бизнес, молодежную политику, физкультуру и спорт. Иногда представители той или иной группы входили в противоречие, не поделив какой-нибудь лакомый кусок бюджета, и даже шутливо бодались на страницах прессы. Но это только создавало у обывателей впечатление активной политической борьбы и поисков оптимального курса развития города.
Так и жила номенклатура Славина дружной семьей, коллективно преодолевая невзгоды и успешно узурпируя власть. Но примерно за год до описываемых событий случилось страшное. Политическая идиллия, царившая веками, была разрушена самым неожиданным образом. Впервые столица не забрала у города Славина ценный кадр, а отдала ему свой. Из Москвы особым указом был назначен новый губернатор. Старый губернатор подал в отставку, и на всех обиделся. Обиделся настолько сильно, что переселился в свой трехэтажный домик в Швейцарских Альпах. Говорят даже, что у трапа «Сессны», выполнявшей чартерный рейс, губернатор бросил последний взгляд на родной Славин и с неподдельной горечью воскликнул: «Прощай, немытая Россия!» Надо же было так огорчить человека…