Мой груз издает какой-то рокочуще-свистящий звук, пытаясь вновь что-то сказать на незнакомом мне языке лаэрдов.
– Бамбаргия киргуду! – пародирую я Никулина, и, к счастью, демон затыкается и больше попыток «поговорить» не делает.
Фух! Никогда бы не подумала, что буду радоваться чужому нежеланию общаться.
Когда до ближайшей крыши остается всего-то пара метров, я отпускаю свой непомерно тяжелый груз и, не прощаясь, взлетаю вверх.
Все, Яблокова, никакой больше благотворительности! Все равно эти монстры не заслуживают хорошего обращения.
И только набрав приличную высоту, кидаю последний взгляд вниз, туда, где, раскинув крылья, валяется обездвиженный демон.
Черт! По ходу, уже не валяется, а сидит!
Да как такое возможно, я же всадила в этого жлоба две пули! Две!!
Ругнувшись нехорошим словом на чрезмерно быстро перерабатывающего транквилизатор демона, я пользуюсь воздушным потоком и быстро теряюсь среди высоток города.
Покружив по городу, я рванула в сторону невысокого серого здания НИИ цитологии и генетики (только не надо путать с тем, что в Новосибирске).
За стареньким облезшим от времени фасадом еще с советских времен скрывался большой современный комплекс, умело «загримированный» под развалины.
Здесь располагается головной офис УНЗД (управление по надзору за демонами), и здесь же находится отдел контроля над демонической сущностью, где я, собственно, и значусь оперативником.
Приземлившись у входа, трансформирую крылья, чтобы не пугать посреди ночи охрану, и смело направляюсь к пропускному пункту.
– Агент девять-семь, позывной – Одиночка, – торопливо оттараторила я и запрыгала с ноги на ногу, в ожидании, пока охранники проверят данные.
Сквозь порванную куртку задувал ветер, проникая аж до кожи на лопатках, но я мужественно стучала зубами и ждала.
Обычно оперативники пользовались чипованными пропусками, которые вживляли им под кожу на указательном пальце, но в моем случае микросхемы растворялись в теле по истечении недели. Забавный бонус, не правда ли? Но почему-то начальство такая особенность моего полулаэрдовского тела бесила.
В конечном итоге всем надоело тратить на штатную лаэру бюджет учреждения и меня перевели на «особый статус прохода», в результате чего я сейчас и мерзну перед постом пропускного пункта в рваной куртке, тихонько ненавидя весь мир.