– Сколько у меня осталось времени? – чуть заикаясь, но стараясь собрать волю в кулак, спросила она.
– Нисколько, – покачал головой он в ответ.
– Но как же так? У меня свадьба, гости, лимузин, зал. Все распланировано, мне нельзя, я хочу замуж.
Химиотерапия не помогла. Женя, Женечка, красивая красавица, угасала на глазах, она сгорела за пару недель. Алексей не отходил от ее кровати до последнего, не отпуская, крепко держал маленькую, слабеющую с каждым днем ладошку в своей большой и крепкой мужской руке. Как будто этим мог удержать Женю, не дать ей уйти, спасти от Костлявой.
Никто так и не увидел Женю в белом подвенечном платье. Ни Алексей, ни многочисленные друзья, знакомые и родственники, которые пришли проводить ее в последний путь. Оно, платье, отпаренное, отглаженное, но невостребованное, осталось висеть в шкафу на вешалке.
Отпевали Женю в черном строгом платье. Над могильным холмиком из свежевырытой земли, облокотившись о деревянный залакированный православный крест, стоял ее портрет в темной рамке с траурной лентой наискосок, утопающий в цветах.
***
Я оторвался от монитора.
– Вопросы, возражения? Может, другую кандидатуру хотите рассмотреть? – спросил я у своей команды, заглядывая поочередно каждому в глаза.
Взгляд остановился на Жанне, потому как она нахмурила лоб, видно было, что ее одолевают какие-то сомнения.
– Что не так? – поинтересовался я.
– Слушай, Олег, – обратилась она ко мне, в задумчивости теребя мочку уха. – Но ведь эта девушка умерла не в результате несчастного случая, как все мы, а от неизлечимой болезни.
– Знаю. Поэтому я предварительно переговорил с Геллой на эту тему. У них здесь, в будущем, медицина всесильна. Она, – я кивнул на застывший монитор компа и Женин портрет в рамке, – попадет к нам без каких-либо патологий, абсолютно здоровая.
– Я за, – первая подняла руку Аня, обрывая дискуссию.
– Тогда я, конечно, тоже, – вторила ей Жанна.
– И я, – Алина также подняла руку вверх.
– Вопросов нет, – высказался в свою очередь Андрюха.
– В общем, единогласно, – подытожил я. – Ну и ладушки. Идем встречать девушку Женю.
Женя в жизни была еще меньше росточком, чем мы ее себе представляли, – совсем кроха. Долго ей все объяснять, как она сюда попала и зачем, не пришлось. Она была сообразительная девочка и схватывала все на лету, глядя на нас уставшими глазами, в глубине которых таились еще свежие воспоминания о дикой не прекращающейся всепожирающей боли, которая выворачивала, корежила ее тело, первое, что спросила: