/*Прим. автора: «Где Ангел не решиться сделать шаг»*/
/*Прим. автора: «Отметка Калта»*/
— Серьезно, смогли бы? — удивилась Миа.
— Честно говоря — не уверен, — покачал я головой. — Примархи
это… примархи. Магнус мог бы убить Айзека Аримана, одного из
сильнейших, если не сильнейшего колдуна нашего Легиона «с другого
конца Галактики, просто пожелав этого». И, думаю, что Айзек имел в
виду прямой смысл, записывая эти слова. Но все равно в схватке один
на один рунный жрец Космических волков — опасный противник для
одного из Тысячи.
— В чем же тогда ошибся этот друид? — продолжили задавать
заинтересовавший ее вопрос Анна.
— Почти не в чем. Почти, — криво усмехнулся, я. — В отличие от
наших братьев, мы, Тысяча сынов, никогда не стремились пробивать
стены собственной головой, и не считали отступление — позором.
Правда, в результате «Куда пропал Леман Русс — знают разве что
Магнус и его Тысяча сынов. Но они предпочитают собирать знания, а
не распространять их»*
/*Прим. автора: «Кодекс Космодесанта», 5-я редакция.*/
— Так я не поняла, — Анна склонила голову к плечу, — чем,
все-таки, закончилась схватка?
— Я был побежден, и едва сумел уйти, — признал я. — Мой
противник торжествует: он сумел найти слабое место и ударить в
него. А это — основа тактики, какова бы не была природа схватки. И
он знает, что это место останется слабым и уязвимым для удара…
— А ты? — спросила Миа. Вообще-то, ответ на этот вопрос она и
так знает, так как была там вместе со мной, и видела и поняла
больше, чем Анна, бывшая в этой авантюре сторонним наблюдателем. В
сущности, смысл присутствия девочек как раз и состоял в том, чтобы
выдернуть меня, если ситуация выйдет из-под контроля. А Драко стоял
над колдовской фигурой, чтобы, если понадобится, по приказу
Видящей, взбаламутить варп, и прикрыть наше с Миа беспорядочное
бегство. К счастью, всего этого не понадобилось.
— А я… Я нашел подтверждения некоторых своих догадок. В
частности, удостоверился, что кампания по уничтожению реликвий
Основателей была задумана даже не Дамблдором, а Светлым кругом. В
итоге остались бы только меч и Лев Гриффиндора, и директор надеялся
(признаться, думаю, что небезосновательно), что сумеет убедить их
«даровать покой несчастной девочке». А потом — пафосное
«самопожертвование», похороны на территории школы… и вот уже у
Хогвартса — новый разум и новый голос.