Призрачные кошки, хранительницы истинного Пути, выскользнули
из-за железных стволов, посмотрели на меня, и снова скрылись в
железном лесу. Воля Великой Мантикоры была явленая ясно, и
призрачные кошки не тронут меня.
Шаг. Черный ствол выгибается в мою сторону, искаженное мукой
лицо взывает о помощи, изломанные ветви тянутся ко мне. И я шагаю
дальше. Тем, кто рухнул в кошмар Леса – заслужили свою
участь.
Очередной шаг я делаю уже на твердом полу реальности… или же это
– иллюзия высшего порядка, привидевшаяся тому, кто прочитал книги,
написанные в ином мире? Но в настоящий момент разница между
этим вариантами принципиально несущественна.
Девушка, только что обметавшая пыль с верхних полок громадной
библиотеки древнейшего и благороднейшего дома Блэк, спустилась по
ступенькам приставной лесенки, и опустилась передо мной на колено,
только заметив, как я вытормозилась из варпа.
- Госпожа? – обратилась она ко мне, не поднимая головы.
- Встань, - бросила я. – Не люблю, когда передо мной унижаются…
То, что ты получила убежище в Доме, не делает тебя рабыней.
- Я прислуживаю в доме, и служу Дому, - ответила молодая ведьма,
которую Трикси вытащила из борделя, принадлежавшего «достойному и
благоразумному члену общества». Ее подруги давно уже вернулись в
волшебный мир, и продолжили жить своей жизнью под бдительным
взглядом Министерства, все еще надеющегося выйти через них на
«беглянку Лестрейндж», а кое-кто и вовсе скрылся в большом мире,
сочтя пережитое – достаточным основанием для того, чтобы покинуть
мир волшебников (и не сказать, чтобы я их не понимала).
- Хорошо, Филис, - кивнула я ведьмочке-служанке. – Можешь
продолжать. Скажи только: где сейчас гостья Дома?
- Юная госпожа Делакур сейчас в гостиной. Госпожа Блэк приказала
подать туда горячий шоколад, - ответила Филис, не поднимаясь с
колен.
Я пожала плечами. Если это уничижение превыше гордыни ей
нравится – то почему бы и нет? Я все-таки, стараниями демона Хаоса
– не та девочка, что старалась навязать домовикам свою единственно
верную истину, не понимая, что, заставляя их измениться по моей
воле – не даю им свободы, а, всего лишь, меняю им хозяина.
В гостиной ожидаемо обнаружилась светловолосая девочка, которая
держала двумя руками чашку с дымящимся густым напитком, и
заинтересовано оглядывалась по сторонам.