- Прежде всего – почему Вы предлагали Гарри Поттеру, - улыбка
Шляпы осталась в ментальном поле, а потому в воспоминании не
отразилась, - поступить на Слизерин?
- Хм… - Шляпа задумалась очень ненадолго. – Пожалуй,
действительно стоит объяснить с самого начала. Дома Хельги, Ровены,
Годрика и Салазара названы не просто так, чтобы потешить манию
величия Основателей. В те годы, когда Хогвартс был только построен,
и Основатели еще жили и учили детей тут, они отбирали среди юных
волшебников тех, кто подходит им по личным качествам. Сначала они
делали это лично, позже – приспособили меня… Так что в Дом
Гриффиндор я отправляю тех, кого удобно было бы учить Годрику, в
Дом Слизерин – ребят, симпатичных Салазару, и так далее.
Естественно, при этом я учитываю интересы ребенка… в той мере, в
которой это не противоречит основной задаче. Так вот… Салазару, без
сомнений, понравилась бы хитрость и умение Гарри манипулировать
людьми. А Годрику – его храбрость и готовность лить кровь.
- А еще, - прокомментировал я через Связь, чтобы Габри
не услышала, - Дом Салазара дал бы Гарри способность различать
врагов и друзей, находить пути решений сложных задач и
противостоять давлению – то есть именно те качества, которые
Великий Белый счел для своей одноразовой марионетки совершенно
излишними.
- Лить кровь? – уточнила Миа.
- Годрик был боевым магом, - отозвалась Шляпа. – Для него было
важно, чтобы его ученики могли поднять меч и посох против врага,
обрывая его нить жизни. Ну и, готовность сражаться за тех, кто
заплатил, что бы ты не думал об их целях – тоже рассматривалось
Годриком как несомненное достоинство. «Пусть он сукин сын, но он
наш сукин сын» - сказано значительно позже, но сам принцип известен
столько же, сколько существует человечество.
- «Сражаться, за тех, кто заплатил»? – переспросила Миа.
- Даже боевым магам хочется есть, - улыбнулась Шляпа. – Причем
есть вкусно и регулярно. Так что ничего удивительного в том, что
Годрик, пока не остепенился в Хогвартсе, продавал свой меч тем, кто
больше заплатят. Но уж, приняв плату, он сражался на избранной
стороне до конца. Риск же для жизни и необходимость
самопожертвования ради общего успеха – всегда рассматривались
Годриком как нечто, присущее избранному им пути… Но и платили ему
столько, что прозвище «Золотой Грифон» он получил отнюдь не за
золотой характер…