— Кстати, — вспомнила я, — а тебе уже рассказали про «ужасное
оружие, скрытое в Отделе Тайн»?
— А как без этого? — усмехнулся Морион, и сфера будущего
залилась синим, превращаясь в отражение прошедшего.
* * *
— Директор Дамблдор, — обратилась к Великому Белому Молли, когда
он закончил обсуждать с Мори тактику и стратегию
шахматно-политических сражений, — стоит ли рассказывать ребенку о
таких… грязных особенностях политики? Пусть у него будет детство… —
при этом она зыркнула в сторону Джинни, явно намекая, что
совершенно не возражает, чтобы это самое «детство» закончилось в
объятиях ее дочери.
— Боюсь, — тяжело вздохнул Дамблдор, что ты уже опоздала с этим
желанием. Гарри УЖЕ сталкивался и неоднократно с грязной изнанкой
нашего внешне благополучного образа жизни.
— Ага, — кивнул Мори. — И знаю, что на одного бойца аврората или
поддерживающих его организаций — приходилось два, а то и три мага,
принесших клятву верности Темному лорду. Кажется, на реально
демократическом референдуме Темный лорд победил бы с решающим
отрывом, даже если потребовалось бы квалифицированное большинство в
две трети голосов…
— Как ты можешь так говорить? — взвилась Молли. — День падения
Того-кого-нельзя-называть — был всеобщим праздником!
— И, с тех пор, как я познакомился с директором Каркаровым — это
меня совершенно не удивляет. Особенно — в сочетании со взглядом на
его ученика, Виктора Крама и его демонстративной ненависти ко
всему, что хотя бы отдаленно напоминает символику Гриндевальда, — я
улыбнулась, вспомнив, как Гарри как-то появился в Большом зале,
демонстративно сверкая знаками Даров Смерти, на которые, кстати,
вполне себе имел право, как глава дома Слизерин, ведущего свой род
от среднего из братьев Певереллов, и наследник дома Поттер,
ведущего свой род от младшего из братьев. Реакция Виктора была,
мягко говоря, болезненной… но при этом выразилась исключительно в
шипении в спину.
— Ничего удивительного, — пожал плечами Артур. — Славянские
страны сильно пострадали от Гриндевальда и его ставленника —
Гитлера…
— Ничего удивительного, — кивнул Мори, — если только не
вспоминать, что Болгария почти всю Вторую мировую войну была
СОЮЗНИКОМ Третьего Рейха. Зато, совершив резкий поворот в сентябре
1944 года, когда, собственно, все уже было ясно, сейчас — одни из
самых ревностных гонителей всего, что как-либо напоминает о
Гриндевальде и об их двойном предательстве. Так и с праздником. Те,
кто очень хотели вступить под змееязыкий череп, но не решились,
либо же были отвергнуты — праздновали особенно бурно.