— При чем тут какие-то там «рыцари»? — фыркнул Рон.
— Да почти не при чем, — пожала плечами Миа. — Просто когда
школьники, участвовавшие в организации, подросли, их стали называть
иначе…
— Как? — заинтересовался Седрик.
— «Пожирателями Смерти», — спокойно ответила Миа, и все
охнули.
— А все-таки, при чем тут министерство? — робко прикоснувшись к
плечу Драко, поинтересовалась Сьюзан Боунс.
— Как же? — Малфой посмотрел на племянницу видного деятеля
Министерства, главы Департамента магического правопорядка, Амелии
Боунс несколько даже покровительственно. — Профессор и Генеральный
Инспектор Амбридж объявила запрет учебной организации не лично, а
от имени министерства. А значит, и проклятье за нарушение заклятого
Устава — падет именно на Министерство…
— Но министерские ликвидаторы проклятий… — приугаснув,
попыталась возразить Сью.
— Хорошие ликвидаторы — организуют собственное дело и гребут
деньги лопатой, — отозвался Драко. — Посредственные — заключают
договор с Гринготтсом, — брат одного из посредственных ликвидаторов
дернулся было, но Малфой сделал вид, что этого не заметил, а Миа
демонстративно сложила печать Тигра, подавив бунт на корню. — А
министерству остаются… остальные. Им-то разве что всякие «венцы
безбрачиля», или, да простят меня дамы, «проклятье неудержимой
твердости» снимать… Проклятья такого уровня, как наложенное
Основателями они даже заметить не смогут! Даже если их ткнуть
носом.
— Но как же… тетушка… — Сьюзен всхлипнула, и в глазах ее
засеребрились слезы.
— Обратись к Рассвету, они помогут, — тихо-тихо, посоветовал ей
Драко.
— Поможем ведь? — уточнил я у Анны.
— Разумеется, — отозвалась бастард Годрика. — Меня
для того и сделали Голосом и Разумом Хогвартса, чтобы принимать
решения в случаях, слишком сложных, для простых условия
заклятья.
Осень закончилась, и в Шотландии безраздельно воцарилась зима.
За прошедшее время самым заметным событием был шикарный обряд,
которые устроили лорд Морион и леди Аметист по просьбе Сьюзан Боунс
для избавления ее тетушки от проклятья, которое навлекла на все
министерство магии Долорес Амбридж. Обряд был роскошен. Первой его
частью был день строгого поста. За ним последовала «предварительная
подготовка» в виде рисования огромной и очень сложной пентаграммы.
Саму пентаграмму в меру фантазии и художественного таланта
изобретала Миа. И того и другого оказалось в избытке. Так что
пентаграмму рисовали три дня, а точнее — ночи, поскольку рисовать
ее надо было обязательно ночью и обязательно в нагом виде. Правда,
на процесс рисования ни Миа, ни Джинни, ассистировавшие Сью, никого
из парней не допустили, и воспоминаниями не поделились… но это уже
частности. Для того, чтобы довести Невилла до
мечтательно-отсутствующего взгляда и порозовения всей поверхности
кожи оказалось достаточно упоминания самого факта. А уж когда Миа,
ехидно оглянувшись, и убедившись, что Невилл неподалеку,
«прошептала» мне, что «она рыженькая везде», сделав ударение на
последнем слове и большие глаза, наследник Лонгботтом, удалявшийся
на отработки Снейпу, и вовсе попытался выйти из гостиной прямо
сквозь стену. С «не замечать препятствий» у Невилла было все более
чем в порядке, а вот видение цели, похоже, подкачало. Судя по
всему, цель ему намертво заслонило некое рыженькое видение приятно
округлых форм. Так что пройти стену насквозь — не получилось. А вот
вмятина в стене осталась изрядная.