Одного из масочников щеночек адского пламени все-таки сумел
порвать и сжечь, отправив его помятую и погрызенную душу в Сеть.
Прочие же, соединенными усилиями смогли оттеснить того, кого сами
же и призвали, и приготовились продолжать порученное дело. На самом
деле им уже стоило бы отступить, но «солдат должен бояться палки
сержанта сильнее, чем огня противника» — с подобными отбросами
только такие методы дрессировки и работают. Тем более, что
набегающий (Ногами! Не летящий, не возникающий, где надо! Просто
бегущий!) Дамблдор показался им скорее смешным, чем страшным. Зря.
Очень зря. Ребятки привыкли к Доброму дедушке (я в очередной раз
мысленно содрогнулся при этом наименовании… но что поделаешь, если
оно Дамблдору подходит, как родное?) и совсем подзабыли, что он
все-таки — Великий маг? И что сам Риддл к нему в Хогвартс не
совался?
— Он принесет Справедливость! — мой голос раскатился над
Хогсмитом. При том, что источник его не сумел обнаружить (по
крайней мере — достаточно быстро) даже Дамблдор, некоторое
впечатление я произвел. А потом началось…
Всеобщая свалка каталась по главной (и единственной) улице
поселка, временами выплескиваясь брызгами в переулки. Собственно,
основной причиной того, что бой не закончился в первую же секунду —
было очевидное желание Дамблдора не запачкать руки. Признаться, я,
несмотря на весь мой опыт, не слишком понимаю, как это нежелание
сочетается с выращиванием ребенка буквально на убой, или же с
засовыванием соратника в тюрьму. Да и Полог Отчаяния почему-то не
был отнесен к чему-то, способному замарать… Хотя по мне — лучше уж
гекатомбы. Но, то, что я чего-то не понимаю, не означает, что
«этого не может быть, потому что не может быть никогда». И если
что-то присутствует в реальности «данной нам в ощущениях», отрицать
это «что-то» на основании «этого не может быть» — может оказаться
смертельно опасным.
Так что преподаватели Хогвартса и Пожиратели Смерти сходились в
бою, где опыт и умения преподавателей вроде бы уравновешивались
готовностью молодых и отмороженных дегенератов кидаться более
опасными заклинаниями. Однако, равновесие это было вполне мнимым. И
даже если забыть про мое присутствие — продлилось бы оно не долго.
А со мной…
— Ступефай! — и тело молодого волшебника, только что бросившего
в Дамблдора Аваду (вотще — директор закрылся выломанным куском
забора), улетело в сторону. А то, что при этом шея тела оказалась
переломлена при встрече с неудачно подвернувшимся камнем — это уже
чистая случайность… Зуб даю. Правда — не свой, а Ронникинса.