Я открыл банку и отхлебнул.
– Да, интересно. Надеюсь только, что не помру я от него. И не ослепну.
– А должен?
– А кто знает, чего там намешано? Потом будут нас в криминальных сводках показывать, в сюжете об алкогольном отравлении с летальным исходом.
– Да ну тебя. Не нравится – иди себе буратино купи. И пей его на здоровье.
– Да я ж шучу, чего ты. Пойло действительно ничего, мне нравится.
– Окей, как там твоя подружка, Джуд?
– Да вы заебали, шакалы. Если так понравилась, иди и узнай сам, как у нее дела. Я тебе не бабка-сводница.
– Да не, я-то люблю одну-единственную, особенную…
-Да-да-да, Энди, эту историю мы слышали, наверное, где-то миллион раз. И еще одного раза мы не переживем. Не разводи соплей, приятель. На-ка, выпей лучше.
Я протянул ему стаканчик с вином. Благо с коктейлями мы уже управились к тому времени.
– И всё же, Джуд…
– Ну блядь, зовите санитаров, его уже понесло.
– Почему она не обращает не меня внимания?
– А должна? Ты бы там, подошел бы для начала, не знаю, парой слов перекинулся. Я, наверное, хуевый советчик в такой ситуации.
– Ну, у тебя-то таких проблем не возникает. Некоторые с тобой сами знакомятся. Вот как это у тебя так получается?
– А мне-то откуда знать, приятель? Ты такие вопросы задаешь. Я пока не могу на них ответить. Вот когда нам будет лет по восемьдесят, будем седовласыми старцами-мудрецами, вот тогда приходи за ответом. Я поведаю тебе сию тайну, ну или ебну клюкой тебя из-за маразма. Это если мы доживем, конечно.
– Ну я же делаю намеки ей. А она не обращает внимания.
– Какие? Валентинку в почтовый ящик зимой закинул? Ты знаешь, дружище, не смотря на мой скромный опыт, мне кажется, что это не так немного работает. Твоя ж подружка не трансформаторная будка, током не ебнет. Подойди при случае, поболтай просто. Там видно будет. А то станешь таким, как Петрарка.
– Какой Петрарка?
– Поэт такой был. Всю жизнь любил одну девку, которая его, как бы это… динамила, в общем. Ну а он ей стихи писал, да в ладошку подрачивал.
– Фу, Джуд!
– Что? Думаешь, что не подрачивал? Как же. Хочешь таким же стать?
– Великим поэтом?
– Комнатным дрочером. В роли великого поэта мне тяжело тебя представить, Энди. Ты уж без обид.
– Не, дрочером комнатным не хочу становиться, ты прав.
– Ну тогда подойди и поболтай. Договорились?
– Ага.