- Тоже ничего, тебя разыскивает МакГи,
назначил тебе встречу на старом месте…
«А это то кафе на Вестсайд, где мы бабки подбивали два
года назад».
- сегодня на семь вечера,- вводит меня в курс
подруга.- с Доротеей провели обмен шифровками
через тайник, всё чётко, голова у неё- дай бог
каждому,... ну и завтра
приезжает Орлова с
«Волга-Волгой».
С трудом с Олей находим дом Остромысленского:
нечищенный в выбоинах тротуар,
закопчёныекирпичные стены, грязные
окна, подозрительные личности у
входов в многочисленные питейные
заведения по соседству.
«Не очень-то похоже на место, где должен
обитать преуспевающий химик, владелец фармацевтической
компании».
По грязной лестнице (лифт на ремонте) поднимаемся на
восьмой этаж и стучим в обшарпанную дверь.
- Ху из ит?- Доносится с той стороны.
- Я от Владимира Николаевича Ипатьева, он вчера послал вам
телеграмму.
Дверь неожиданно распахнулась и мы увидели на пороге
миловидную женщину лет пятидесяти в старомодном длинном платье.
- Проходите, господа... - Она отступает в сумрак маленькой
узкой прихожей и украдкой смахивает слезу.
«Господа… режет слух. Успел отвыкнуть? Нет, в общем-то и
не привыкал никогда».
- Мария Николаевна Остромысленская.- Безупречные осанка и
дикция выдают, выдают выпускницу института благородных
девиц.
Представляю подругу, представляюсь сам, помогаю подруге
справиться с верхней одеждой. Ступив вперёд сразу попадаем в
крошечную гостиную: обеденный стол, четыре стула, плюшевый диванчик
и два окна и камин. Следуем за хозяйкой, налево длинный коридор,
две двери, одна из которых отрывает вид на небольшую кухню, в
которой с трудом уместились газовая плита на две конфорки, столик и
кран с эмалированной раковиной.
- Маша, кто это был?- Мария Николаевна открывает дверь в
кабинет мужа.
Болезненно худая мужская фигура согнулась над столом.
- Господин Чаганов и его невеста Ольга Михеева, от
Владимира Николаевича.
Остромысленский поворачивается в нашу сторону: умные
глаза, впалые с бордовым румянцем щёки, седые нестриженные
волосы.
- Вы недавно из России?…- Его движения замедлены, как
будто доставляют боль.- Прошу садиться, господа, или, скорее,
товарищи? Чем обязан?
«Как это он нас так быстро расколол, даже рот не успели
раскрыть. В телеграмме подробностей не было, сам отправлял»…