– Вы всегда так наряжаетесь для переезда? – спрашиваю я, отметив, что ее блестящие белокурые волосы изящно завиты, а полные губы накрашены темно-розовой помадой. Не знаю уж, полные ли эти губы от природы или же она попыталась сделать из себя некое подобие Кайли Дженнер – в наши дни подобные вещи не определишь на взгляд, по крайней мере, в большом городе. Однако эти губы просто великолепны, словно две половинки подушки, имеющей форму сердечка.
– Я не наряжалась. – Она опускает взгляд на свои туфли на шпильках, потом снова смотрит на меня. – Это не наряд.
Может быть, там, откуда она прибыла, это и так.
– А, понимаю. Значит, вы просто хотели произвести на меня впечатление, – говорю я.
Мелроуз поджимает губы – такие полные, розовые… Да, я уже говорил о них.
– К вашему сведению, у меня сегодня было прослушивание, и я целый день ездила по городу. У меня не было времени переодеться.
– Ник сказал, что вы актриса, – припоминаю я. Он рассказал мне все о ней – о том, как познакомился с ней еще в детстве и что ее бабушка была какой-то знаменитой и именитой кинозвездой по имени Глория Клейборн, хотя я плевать на это хотел. – Но я не видел вас ни в одном фильме.
Я запомнил бы такое лицо.
И такую грудь я тоже запомнил бы.
Она прищуривает красивые глаза и расправляет плечи.
– Вы не могли бы хоть полминуты вести разговор без завуалированных оскорблений в мой адрес?
– Вы полагаете, что я намеревался вас оскорбить? – Я подавляю усмешку.
– Ник сказал мне, что вы хороший человек, – отзывается она. – Он не говорил мне, что вы заносчивый нахал.
Я прижимаю ладонь к сердцу, притворяясь, будто ее слова меня уязвили.
– Может, это он виноват в том, что так меня расхвалил? Он скупой, как черт, и сделает что угодно лишь бы сэкономить несколько баксов. Я ужасно рад, что больше в моем холодильнике не будут валяться эти банки с мочой… то есть с «Old Milwaukee».
Мелроуз опускает взгляд, как будто ей трудно признать, что ее друг детства буквально продал ее за эти несколько тысяч баксов. Отпустив ручку чемодана, она складывает руки на груди.
– Он не стал бы ставить меня в такое неловкое положение, – возражает она. – Он не стал бы просить меня жить под одной крышей с кем бы то ни было, если бы не думал, что я смогу с этим человеком поладить.
– Может быть, вы просто знаете его не настолько хорошо, как вам кажется? – Я пожимаю плечами, как будто это не моя проблема – и это действительно так. – Я всегда априори предполагаю, что все лгут и заботятся только о себе. Так намного реже приходится разочаровываться в жизни.