Наталья отсела на край кровати, аккуратно сняла окровавленные перчатки, упаковала их в пакет, поправила выбившиеся волосы. Она выглядела взволнованной, причем это было не наиграно. Она действительно переживала за него и это парню нравилось. Приятное ощущение растеклось по груди, как в детстве, когда пацаны из параллельного класса подкараулили его за углом после школы и попытались избить. Тогда он здорово врезал двум, а третий сбежал сам, что-то грозно выкрикивая. Бредя домой, утирая разбитые губы, после драки, сдерживая слезы, встретил одноклассницу, которая увидев окровавленного однокашника, бросилась ему помогать. Тогда он впервые испытал чувство заботы. Воспоминания, словно ураган ворвались в голову, от которой в ней вновь зазвенело.
– Не знаю, – тихо проговорила девушка. – Меня больше не допускают до плана. Я занимаюсь только медицинской частью. Скоро кстати, мы синтезируем новый препарат, у него улучшенная формула. Генерал требует результаты. Ему и полковнику пришла идея сделать из тебя супер солдата. Регенерация вон, – он махнула рукой на лицо парня, – у тебя уже есть. Силу и ловкость они уже тоже опробовали, а с новой формулой ты станешь еще сильнее и быстрее.
– Круто, – саркастически хмыкнул Николай, прислонившись к стене, утихомиривая боль в голову. – Сделаешь из меня монстра какого-нибудь?..
– Я не знаю, – опустила голову Чернова. – Сам понимаешь, не на ком опыты ставить, приходится сразу на тебе и проверять… Я боюсь. Формула еще не стабильна и что в итоге у нас выйдет, я не знаю…
– Да ладно, не переживай, мышкой больше, мышкой меньше… – внезапно даже для самого себя, саркастически зло, грубо махнул рукой Николай.
– Какой мышкой?! – непонимающе хлопнула девушка своими огромными глазами.
– Ну как, – ухмыльнулся парень, аккуратно касаясь разбитой брови, – подопытной… лабораторной…
– Дурак! – вскочила Наталья, быстро скинула все в сумку и резко развернувшись, вышла.
Парень открыл рот, желая что-то сказать, остановить девушку, но Чернова выскочила из комнаты, словно пуля. Поджав губы, ругая самого себя, он улегся на кровать, отвернулся к стенке. Поджав колени к груди, пытаясь унять боль в теле, попытался заснуть.
***
Утром Наталья пришла в мрачном настроении, молча осмотрела заживающие раны, и так же, не проронив ни слова, ушла. Полночи Николай лежал, думая о сказанном и том, как оно так обще получилось. Но слово, как говорится, не воробей, а в его случае, даже не страус – вылетело, не застрелишь. Чернова была единственным человеком, кто относился к нему по-человечески, а он поступил с ней так грубо… Ну, а чего еще можно было ожидать от монстра в человеческом обличии? Тем не менее, угрызения совести мучили его до самого утра, пока он все-таки не заснул.