― Я думала, ты сегодня не придешь. – Елка, щурясь от солнца, теребила пальцами платок, – вчера так быстро ушла.
― Не хотела, чтобы батюшка мой заметил, что вернулась поздно. Он хоть и стар, но приметлив. Потом торопилась тесто поставить, хотелось сегодня угостить тебя пирожками. Попробуй. Тебе понравится.
― Пока не хочется, – лениво потянулась девушка, – попозже, ладно.
Может, Май подойдет. Вот и угостишь его.
― А кем он тебе доводится, – отведя глаза в сторону, краснея, спросила Хима, – брат или…
― И не брат и не или… перебила, смеясь, сбивчивую речь товарки, – хотя мне, как родной. Сколько себя помню, всегда рядом был. Он веселый. С ним не соскучишься.
― Так вы что, все в лесу живете, – непонятно отчего обрадовалась Хима такому ответу и бросила косой взгляд на деревья, что бесцеремонно подбирались почти к самой реке. Лес всегда пугал девушку своей непостижимой таинственностью. Мало кто мог прятаться в его густых, мрачных зарослях. То ли поле. Вышел и все вокруг видно, – и много вас? Где же избы ваши? В деревне говорят, что в лесу только нечистые живут.
― Ну, это с какой стороны глядеть. Придет время, покажу. Нас там немало. Зря на глаза не показываемся. Чужих к себе не допускаем.
Елка прикрыла глаза ладонью, с интересом глядя на согбенную старушку, так нелепо одетую в этот знойный полдень, и не понятно, откуда возникшую. Она брела, не замечая ничего и никого вокруг, усталым, скользящим шагом, неотступно глядя себе под ноги. По всему видать, издалёка идет и давно. Девушки вскочили, удивленные. Путница, проходя мимо, даже головы не подняла.
― Бабушка, – негромко позвала сердобольная Хима. – Вам дурно?
Та встрепенулась, недоуменно разглядывая по сторонам, заметила Елку.
― Здравствуйте, – сконфуженная девушка казала первое, что пришло ей в голову.
Странница медленно провела рукою по лицу. Затем, как бы очнувшись, утомленно махнула головой.
― Присядьте, отдохните. Поди, вам еще долго идти, – засуетилась Хима. – У нас тут и пирожки есть, теплые еще. Вот, берите, угощайтесь, – участливо глядя на изможденную бабку, протянула угощение. – Вы с чем больше любите, с ягодами, с капустой?
Незнакомка посмотрела на девушек своими пустыми, немигающими глазами из-под низко надвинутой накидки. Потом тяжело опираясь на свой корявый посох, все же присела на траву. Протянула ноги, обутые в нечто такое же странное, как и сама. Глянула еще раз вниз на долину, осторожно положила посох рядом. Накидку не скинула, а, как бы озябнув, еще больше укуталась в истлевшее от долгого пути одеяние.