Палач почему-то опаздывал.
Обычно к обеду он уже успевал содрать с Егора кожу раза три, но в
этот день мучителя всё ещё не было. В отличие от реальной жизни,
узнику подземелья не приходилось гадать утро или вечер на дворе и
отмечать чёрточками дни на стене камеры. Меню, хоть частично и
заблокированное наложенным заклятием, показывало информацию о
времени и дате.
Ближе к вечеру вместо палача
прибыл Глыба с двумя охранниками.
— Ну вот ты и дождался своего
нового хозяина! — с порога заявил помощник феодала, неприятно
ухмыляясь. — Сейчас мы тебя ему покажем, и ночевать будешь уже в
своём новом доме. Если, конечно, это можно будет назвать
ночёвкой.
Глыба неприятно засмеялся, а
охранники освободили Егора от оков, держащих его на стене и, надев
наручники, стилизованные под кандалы, повели из
подземелья.
Боевого хомяка привели в
огромный зал, где возле роскошного камина за торжественно накрытым
столом ужинали двое мужчин: хозяин дома и небольшой сухонький лысый
азиат. Охранники подвели Егора к столу.
— Вот оно, Ваше приобретение,
уважаемый Пенг! — хозяин дома обращался к гостю с заметным
заискиванием. — Никогда прежде не видел настолько упёртого
экземпляра. Если бы он несколько раз не терял от боли сознание, я
бы подумал, что у него отключены болевые рецепторы. Но они не
отключены! Думаю, Вы сможете провести над ним много
экспериментов.
— Благодарю! — негромко ответил
азиат. — Мы можем сейчас его немного проверить?
— Не вопрос! Глыба! — феодал
обратился к помощнику. — Возьми нож, отрежь будущей игрушке
уважаемого Пенга уши!
Помощник феодала бросился было
к столу за ножом, но покупатель живого товара его
остановил.
— Не надо! — сказал азиат. — Я
не люблю сталь. Она холодная.
Пенг встал из-за стола, подошёл
к Егору и посмотрел ему в глаза и с заметным разочарованием
произнёс:
— Твои глаза тоже холодные. Но
я попробую их разжечь! Заодно проверим, как хорошо ты переносишь
боль! Настолько ли ты хорош, как про тебя говорят.
Пенг отправился к камину и
рукой достал из него раскалённый кусок бревна, уже превратившийся в
уголь. Потенциальный покупатель Егора улыбнулся кривой ухмылкой.
Было видно, что ему больно, но он словно получал от этого
наслаждение. По комнате распространился запах горелой кожи, пальцы
садиста-экспериментатора шипели от прикосновения к горячей
поверхности догорающего куска дерева.