- Я не собираюсь думать, на что ты годишься, - в его голосе больше не было той страсти, только что бушевавшей между нами. - Если нужна вся эта романтическая ерунда, вроде спальни, усыпанной розами, свечей и прочей лабуды, то ты явно не по адресу. Все, что мне нужно, - это сексуальная разрядка. С тобой или с другими - неважно. И если ты считаешь, что со временем я влюблюсь в тебя, то ты еще глупее, чем я думал.
Маркус практикуется в мастерстве унижений, или что? Делает он это весьма профессионально. С лёгкостью может написать книгу о том, как одним предложение втоптать в грязь по уши.
Я рассмеялась. Маркус уставился на меня, затем нахмурился.
- Что? Думаешь, я в тебя влюблена? С чего это вдруг? Что ты сделал, чтобы я в тебя влюбилась? Несколько раз трахнул в душевой? Ты себя явно переоцениваешь! Да, не отрицаю, что в сексе тебе, возможно, и нет равных. Но как человек ты - говно!
Я подхватила сумку и пошла к выходу. Маркус схватил меня за руку, развернул к себе.
- Говно, говоришь? А кто тогда золото? Тот высокий блондин, что шарахался возле тебя на вечеринке?
- Кто? - Я нахмурила брови, не понимая, о ком он.
***
Жаки слиняла. Ей можно. Она ведь гость. А мне пришлось находиться в зале и делать вид, что очень весело. Оливер с мамой продолжали гостеприимно улыбаться всем вокруг.
- Куда делась Жаки? - спросил Оливер, оказавшись около меня.
- Она вышла ненадолго.
Он протянул мне бокал с шампанским. Я благодарно улыбнулась.
- Тебе уже почти восемнадцать. По российским законам, уже можно пробовать алкоголь, но…
Я засмеялась.
- Но не увлекаться, - продолжила я его фразу.
Оливер тоже улыбнулся.
- О, здравствуйте, - поприветствовал он супружескую пару, которую подвела к нам мама.
Сзади шел молодой парнишка, примерно моего возраста. Очень даже симпатичный высокий блондин.
- А это, должно быть, Адам. - Оливер пожал ему руку. - Ты очень вырос.
- Это моя дочь, - мама взяла меня под локоть, - Яна. Яна, это мистер и миссис Хейз и их сын Адам.
- Ты учишься в местной школе? - обратилась ко мне миссис Хейз.
- Да.
- Адам тоже переведётся в неё через пару месяцев, - она улыбается и смотрит на сына.
- Мама, - Адам опускает глаза.
- Здорово, - говорю я без особого энтузиазма.
И на этом, собственно, и все. Больше мы с ним не пересекались.
***
С чего бы Маркусу запоминать его? И почему он вообще сейчас говорит о нем?