.
Слушая сказку, не принято задавать вопросы, а иначе мы спросили бы: каким это образом Игорь охотился почти за тысячу километров от Киева – по тем временам это два месяца пути? Дмитрий Ростовский написал, что Игорь охотился под Псковом в то время, как они с Олегом по делам управления пребывали в Новгороде, но несколько путается: было это до их вокняжения в Киеве или после. (Даже в этом случае молодой человек заблудился километров на двести.) И почему оказался так далеко от дома совершенно один – никаких его спутников в той утлой лодочке явно не было, как не было и лошади, без которой ему придется эти двести километров проделать пешком. Но таких вопросов не задают, слушая о приключениях царевича, который свободно бродит «один, как перст, без провожатого» по чудесным царствам и встречает прекрасных девиц, богатырш и волшебниц. На такое же восприятие рассчитан и этот сюжет. Мы уже в достаточной степени рассмотрели вопрос, почему реальная Ольга не могла быть «девушкой с перевоза». Но и сама история ясно обнаруживает фольклорные истоки «дозамужней профессии» Ольги. «Степенная книга» писалась в Москве, где местные псковские реалии известны были плохо: наличие перевоза там весьма сомнительно. Близ Выбутского погоста находится очень длинный порожистый участок, который переходят вброд. Именно перевоз мог в этом сюжете возникнуть по аналогии с Кием, который тоже «незнающими» выставлялся как перевозчик. Как писал С. В. Алексеев в статье «Начальный летописный свод и предания о дописьменной истории»: «…в Начальном своде уже упоминаются различные, явно фольклорные, версии образа Кия: Кий-князь, Кий-охотник, Кий-перевозчик. Если первые два варианта успешно контаминируются летописцем ниже, то с последним (Кий-перевозчик) дело обстоит сложнее. Занятие перевозом являлось эквивалентом «простого» происхождения. Когда в народном сознании княгиня Ольга сделалась простолюдинкой по происхождению, фольклор превратил ее именно в перевозчицу».
Вероятно, образ Кия-перевозчика изначально определил «добрачную профессию» Ольги: как Кий был первым киевским князем и основателем самого города, так она была первой христианкой в его роду и «начальницей веры» на Руси. Поэтому вполне естественно, что у них нашлось нечто общее: начальная точка, с которой они начали свое восхождение.