Какой Ольгу видит современная культура – и художественная литература, ее яркое выражение? (Мы нередко будем привлекать материалы художественных произведений именно в рамках рассмотрения мифического образа Ольги.)
Семен Скляренко, еще советских времен украинский писатель, пожалуй, самый известный из тех, кто писал про эту семью. Из романа «Святослав» (1969 г.):
«Княгиня была немолодая уже женщина, с продолговатым лицом, тонкими темными бровями, четко очерченным носом, строгими устами, но бледность, несколько глубоких морщин на лбу, большие горящие глаза, которые, казалось, пронизывали каждого насквозь, говорили о ее неспокойном нраве, тревогах, а может быть, о длинных бессонных ночах».
Сколько-то надежных портретных изображений Ольги нет. Есть две фрески в Софии Киевской, на которых, как долгое время было принято считать, изображена Ольга рядом с Константином Багрянородным. Первая картина: в ложе ипподрома мужчина-цесарь стоит рядом с неким безбородым существом, с белым головным убором вроде платка, с засунутыми в широкие рукава кистями рук. Часто можно встретить утверждение, что это – Ольга, хотя едва ли: этот персонаж стоит в церемониальной позе царедворцев (скрестив руки на груди и убрав кисти в рукава) и на голове у него такой же белый убор, как у всех придворных в ложах ипподрома. Так что, скорее всего, это придворный евнух. Да и мужчина рядом, по другой версии, не Константин Багрянородный, а его внук Василий II. Есть другая группа изображений, плохо сохранившихся. На ней император с нимбом вокруг головы, его стражник с круглым щитом в руке и две безбородых (женских) фигуры – у одной на голове нечто вроде венца, у другой белое покрывало. Считается, что это могла быть Ольга с придворной дамой. Но Ольга не имела царского титула и не могла носить венца – может, это царица Елена? Тогда Ольгой нужно счесть вторую фигуру. Черты лица у обеих малоприятные, но это надо отнести скорее к слабому искусству художника и плохому состоянию изображений, чем к портретному сходству. В любом случае, к тому моменту, как художник взял в руку кисть, княгиня Ольга была мертва уже не менее полувека, и даже если бы жив кто-то из тех, кто ее видел, то едва ли эти люди могли по воспоминаниям детства дать описание, пригодное для воссоздания ее внешности. Да и художник был, скорее всего, греком и рисовал по традиции, не гонясь за сходством. Описание лица у Скляренко подходит чуть ли не всем изображениям женских лиц в Святой Софии киевской, сделанным в канонах византийской живописи, Богоматери в том числе. (Их он, скорее всего, и брал за образец.)