— Кхм. Хазары вольный народ, и у нас нет Великого хана. Вся
полнота власти у Великого совета ханов.
Вообще-то Виктор сильно сомневался в исторической достоверности
структуры общества степняков. Как, впрочем, и в принадлежности вот
этого персонажа к какому-нибудь народу. И к исчезнувшим в свое
время хазарам, в частности. Он был уверен в том, что облик
степняков надергали с миру по нитке, выдав нечто усредненное и
отличающееся от европейцев. Очень может быть, что причина тут не в
низком профессионализме команды «Алисы», а в желании избежать
всевозможных судебных тяжб. Есть степняки — и ладно. И правит тут
Великий совет ханов. Это игра, а не историческая реконструкция, так
что идут все лесом.
Главное, что лесть этому Бекнуру пришлась по душе. В смысле,
конечно же искин дал понять Виктору, что он идет верной дорогой. И
едва нащупав слабину собеседника, Чернов начал бить в нее раз за
разом.
Мол, конечно же в степи нет Великого хана. Но если бы был, лично
Доброход ничуть не сомневается, кто именно должен взвалить на свои
могучие плечи столь непосильную ношу. Что слава о знаменитом хане
Бекнуре разлетелась далеко за пределы степи. О нем знают за
Замковыми горами, матери пугают им своих детей, а князья радуются
тому, что столь славный воин и военачальник не враг им. И все в
подобном духе.
Как там у Крылова: «…Уж сколько раз твердили миру…» — падок на
лесть хан. Ох, падок. Прямо заслушался и где-то даже проявляет
смущение. Искин отработал на все сто. Потому что, четко осознавая,
что перед ним нарисованный персонаж, и видя его эмоциональную игру,
Виктор был готов перефразировать Станиславского на «верю».
— Так что же тебя привело в мои земли, герой?
Ага. Похоже, Сусанна была права. Геройское звание работает. Ну
что же, тогда пора переходить к делу.
— Наш бог повелел мне и моим друзьям положить свои жизни, но
собрать доспехи великого героя русов Евпатия Коловрата. Мы
проделали долгий и опасный путь. Много раз смотрели смерти в глаза,
и нам удалось собрать многое. Недавно мы узнали, что его шлем
хранится в твоей сокровищнице.
— Ты хочешь его отобрать? — бросив на Доброхота грозный взгляд,
спросил степняк.
— Как я могу отобрать у хана Бекнура то, что он не пожелает
отдать сам. Никакому герою не по силам диктовать свою волю столь
славному воину и хану.