– Ребекка, ты выглядишь странно, – ко мне подошел Гидеон, облаченный в расстегнутую рубашку и галстук. – Что заставило тебя вернутся в наш дом после того, как ты сдала нас копам?
Он знает. Удивительно, что он так спокойно об этом говорит.
– Ничего личного, – я повела ресницами, глядя на него с напускной нежностью. – Я думаю, ты простишь мне эту маленькую ошибку.
– Ошибку? Если бы твой план сработал, нас бы сейчас здесь не было, – выплюнул он, приглаживая свои и без того прилизанные русые волосы. – Это был поступок очень плохой девочки.
– Ну теперь я изменилась, Гидеон, – я улыбнулась, взяв его за руку. С удивлением поняла, что делаю это с легкостью – абсолютно ничего не испытывая. Кажется, я могу сделать с Гидеоном все, что угодно, но это не вызовет во мне ни капли эмоции. – Теперь все будет по-другому. Стервы Картер больше нет. – Тут я сделала то, что должна была – прильнула к груди Гидеона, позволяя ему обнять меня. Мой взгляд невольно метнулся к Коулу стоящему в дали, и все внутри меня съежилось при виде омерзительной картины.
Коул обнимал невзрачную блондинку в откровенном купальнике. Точнее, это были тонкие веревки, одетые на голое тело. Его рука властно замерла на стройной пояснице девушки, но взгляд был целиком и полностью сосредоточен на мне с Гидеоном.
Поэтому я тут же перестала даже искоса поглядывать в его сторону, продолжая осуществлять свой план.
Его ревность только усилила мой пыл, и я смело пробежалась ноготком по галстуку Гидеона.
– Да неужели? – голос Гидеона сорвался, как только он почувствовал мой пальчик. – Может быть пойдем в мою комнату, и ты расскажешь об этом поподробнее?
– В другой раз.
– Когда? Ребекка, ты издеваешься надо мной?
– Просто общаюсь. Во Франции мне так не хватало мужчины.
Я продолжала смотреть на него, стреляя глазками. Да только чувствовала я себя объятой пламенем. И пламя это исходило от Коула. Так, будто бы он без перерыва кидал в меня огненные шары.
Ревности.
Как жаль, что ревность не имеет ничего общего с любовью. Любовь созерцает, а ревность лишь душит, причем так медленно и мучительно, что даже сгореть заживо лучше, чем отдаться этому самоистязанию.
– Тогда давай искупаемся, – предложил он, подводя меня к краю бассейна. – Расскажешь, как провела это лето.
Я присела на плитку и спустила ноги в теплый бассейн, поймав в руки надувной мяч, который в меня кинул один из Кандидатов.