Много веков уж длится спор:
Первично что, материя иль Дух?
И многие умы мозоли уж давно
В мозгу натёрли, но продолжают
Спорить и каждый знает, что он
Прав, другой же – в заблуждении,
И всякий может доказать своё
Превосходящее всех мнение.
И с пеною у рта, слюною брызжа,
Злясь и негодуя спорят господа,
Друг друга втаптывая в грязь
И ненавидя всякого, кто мнения иного,
При том заметим, каждый что таков,
Не любит тех, кто против его мнения.
О чём же спор? Что за базар?
Пора уж разобраться!
В науке важный есть момент- эксперимент!
Что ж, проведём чтоб перестали сомневаться.
На том и порешили, приступили:
Сначала уберём мозги,
Дух, как сами понимаете,
Сколь не искали – не нашли,
И Душу мы не обнаружили,
Так как же быть?
Берём мозги?
Быть может сердце?
Как же поступить?
Короче, всё нужно удалить!
Так и поступили,
Что перечислили,
То быстро удалили.
Глядят, материя ещё осталась.
– Она первична, правы мы!
Кричат материалисты.
– Но, что осталось? Погляди …
В ответ кричат идеалисты.
Зрят те и эти, смущены,
«Эксперимент не полон,
След уничтожить тело целиком!»,
Раздались чьи-то мысли,
И все глядят по сторонам,
Но никого не видят:
«Стыд и срам, как мы заблудились!»,
Признали те и эти.
«Что делать будем дале?»,
Возникли где -то мысли:
«Пожмёмте руки, господа,
Что нам ещё осталось?»,
Ответили откуда-то другие.
– Мертва материя без Духа,
Дух без материи не явлен!
Раздался чей-то голос.
– Все оказались правы!
Но, что-то всё ж не поняли Я вижу,
А смысл то каков? И сам продолжил:
– Он в том, как ты применишь,
Дух и материю объединив.
Скажи, какая разница тебе
Курица или яйцо, первично что?
Ну что ж, пошутим,
Так Я тебе скажу:
Яйцо и курица одновременно,
Представь -ка курицу,
А в ней яйцо, оно почти что вышло.
Тут дружно засмеялись все,
Тела их проявились.
– Сейчас явилось что?
Пожалуй, кто?
Уж если точно.
Но не расслышали вопроса,
Все были немного не в себе, в
В себя все помаленьку приходили,
Довольные глядели:
То на себя, то друг на друга.
– Вы что, явились без мозгов?
Снова прозвучал вопрос,
Всё тот же голос.
– С мозгами,
Многие сказали.
– Ну стало быть, бездушны Вы?
Всё тот же задал вновь вопрос.
И началось:
– Как можно?
– Что Вы позволяете себе?
– Почто нас оскорбляете?
– Я тонко организован.
– Я так чувствителен был с детства.
Возмущались, обижались,
Иные говорили:
– Я не чувствителен
Быть может, как иные, однако же