А я сижу рядом с
Дарьей Александровной, смотрю на нее и не могу оторваться…
Вот как понять женскую красоту? Изобретаем себе эталоны
красоты, начиная от Венеры Милосской, вплоть до Барби-гёрлз, спорим
что красиво, а что нет. А тут смотришь на НЕЕ и не можешь отвести
глаз, хочется смотреть и смотреть бесконечно, и не надо ни с кем
сравнивать – так ОНА завораживающе красива сама по себе…
Я помимо этого еще что-то ей
говорю, какую-то смешную ерунду, наверное, потому, что она смеётся
и краснеет от моего взгляда… Но потом время, отведенное Судьбой для
счастья, заканчивается. Доктор, оторвавшись от беседы,
подзывает Дарью Александровну:
- Голубушка, будьте любезны,
сходите, посмотрите нашего оперированного, как он там. По времени
должен уже отходить от наркоза. Там «сиделец» дежурит, но мне
спокойней будет, если Вы посмотрите.
- Конечно, Михаил Николаевич, я
уже иду.
- А чтобы вам не страшно было
темными коридорами идти, Денис Анатольевич вас проводит, тем более,
ему таблетки принимать пора.
- Да, доктор. - Я поднимаюсь и
мы выходим в коридор.
Сделав все дела, в том числе дав
распоряжения дежурившему санитару и накормив меня таблетками,
Дарья Александровна мягко прощается:
- День был трудный, устала,
пойду отдыхать. Спасибо Вам, Денис Анатольевич за приятный
вечер…
- Дарья Александровна… Вы
завтра не дежурите?.. Хочу пригласить Вас прогуляться после обеда
по городу… (И, будь что будет!!!)… И познакомить Вас с одним
героем…
Она с интересом смотрит на
меня,
- Вы меня заинтриговали! Кто
он?
- Могу рассказывать о нем
только в его присутствии, единственное, что скажу сейчас – он
молод, честен, храбр, верен клятве и очень хорошо владеет холодным
оружием.
- Вы жестокий, я же теперь умру
от любопытства… Хорошо, заходите за мной завтра в четыре часа, а
сейчас – спокойной ночи.
- Спокойной ночи, хороших
снов…
Смотрю, как она исчезает за дверью
своей комнаты,возвращаюсь к остальной компании и тут же ловлю
на себе взгляд доктора и его одобрительный кивок.
- Денис Анатольевич,
присоединитесь к нам, уважьте стариков, - он показывает на стул
рядом с Бойко.
- Какой же Вы старик, Михаил
Николаевич?
- Да уж к молодежи я себя
отнести уже не могу. Мы тут с Валерием Антоновичем говорили о вас,
молодых, о вашей судьбе на войне и после войны…