В узком, продуваемом всеми ветрами стойле, накрытом соломенной крышей, сонно качал головой старый лопоухий ослик. Но, хотя и был он стар, и характер его оставлял желать лучшего, Али-баба ни в какую не хотел избавляться от осла, предпочитая старого друга еще неизвестно какому новому. У ослика не было даже имени – Али-баба называл его за глаза «лопоухим».
Завидев хозяина, ослик радостно заржал. Только не подумайте, что ему так уж хотелось тащиться куда-то в горы с утра пораньше, да еще переть обратно на себе две вязанки дров. Нет, осел ждал подачки, и Али-баба не смог обмануть его ожиданий и сегодня.
– Приучил же на свою голову, – посетовал на нелегкую долю Али-баба, приближаясь к стойлу, порылся в глубоком кармане штанов и вытащил сморщенную морковку. – На уж, полакомись, лопоухий.
Осел вытянул трубочкой плюшевые губы и аккуратно прихватил ими кончик морковки, втянул ее и принялся задумчиво жевать, вопросительно глядя на Али-бабу, словно спрашивая: это все?
– Не жадничай. – Али-баба похлопал ладонью ослика меж ушей. – Ты хоть как-то поел, а у меня во рту со вчерашнего дня маковой росинки не было.
Осел вздохнул, будто понял, о чем идет речь, но на самом деле ему просто хотелось еще чем-нибудь перекусить, чем-то посытнее жухлой морковки, а еды в доме бедняков отродясь не водилось. Зато вот в горах!.. Осел знал наверняка: в горах произрастали и свежая сочная травка, и дивные на вкус молодые побеги кустов, и даже дикий овес, а чуть в стороне от наливных лугов протекала бурная река, полная вкуснейшей горной воды. Поэтому уговаривать ослика идти в горы Али-бабе, как правило, не приходилось, но вот обратно…
Али-баба вывел осла из стойла и повел за собой к калитке в высоком глинобитном заборе. Ослик покорно засеменил за хозяином, цокая копытами по выложенной плоским камнем дорожке.
– Ты еще здесь? – выкатился из дверей дома Касым, едва не сорвав их с петель. – О, да самый ленивый мул расторопней тебя!
– Знаешь, что? – обернулся через плечо Али-баба, остановившись у самой калитки.
– Что? – переспросил Касым, застывая посреди двора. Халат его опять распахнулся, и из-под него вывалилось пузо, туго обтянутое рубахой и подтянутое румолом6.
– Лучше не передавай от меня привет Айгуль.
– Почему?
– Она еще решит, будто я высокого мнения о ее достоинствах.