– Ну и… шайтан с тобой! – в сердцах выругался Али-баба, махнул на осла рукой и один заторопился к пещере.
Ослик, подумав, засеменил следом, озираясь вокруг. Одному оставаться на открытом месте было еще страшнее, чем идти в пещеру.
Али-баба приблизился к скальному навесу и, немного помявшись, едва слышно произнес: «Сим-сим, откройся». Ведь не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: если команда «закройся» закрывает дверь в пещеру, то «откройся» – обязательно должна ее открыть. Али-баба, которого еще не до конца покинул страх, надеялся, что заклинание не сработает, и он со спокойной душой вернется к прерванной работе. Но, как назло, его слова возымели действие. Вокруг опять загрохотало, поднялась пыль, и стены пещеры разомкнулись, открыв зияющий чернотой вход в пещеру. Клубы дыма и столбы огня вновь изрядно напугали Али-бабу, и тот бросился ниц, зажмурив глаза. Но проходили долгие минуты, а ничего не происходило.
Тогда Али-баба открыл сначала один глаз, потом другой и прислушался. Вокруг все было тихо, если не считать рева пламени, огненной бахромой обрамлявшего с обеих сторон вход в пещеру.
– Иа!
Ослик, которому надоело стоять без дела, подтолкнул Али-бабу в бок, мол, давай иди, делай свои дела и побыстрее возвращайся, а то, неровен час, вернутся разбойники, и тогда нам обоим будет крышка.
– Да, ты прав, лопоухий. – Али-баба встал и медленно приблизился к пещере. Входить было боязно, и Али-баба, чтобы преодолеть робость, крикнул, сложив ладони рупором: – Эй, есть кто-нибудь?
– Будь… уть… ть… – донеслось затухающее эхо из пещеры.
– Эй!
– Ей… ей… – отозвалось нутро пещеры, передразнивая Али-бабу.
– Никого, – подбодрил себя Али-баба и, сделав глубокий вдох, переступил порог. Замер.
Ничего не произошло. Лишь эхо его шагов заметалось по пещере. Зрение Али-бабы понемногу приспосабливалось к сумраку, царившему в пещере, в то время как сами глаза дровосека все больше расширялись, принимая вид идеальных окружностей.
Пещера оказалась огромна по своим размерам. Ее высокий свод подпирали множество толстых каменных колонн. Из стен в разных местах вырывалось пламя, возможно, служившее для освещения пещеры. Кое-где в чашеобразные выемки из трещинам в стенах струилась вода. Ровные каменные полы устилали дорогие ковры, на коврах горками возвышались мягкие подушки. Меж подушек стояла дорогие кальяны и золотая и серебряная посуда, заваленная горами объедков, из чего можно было заключить, что разбойники вряд ли причисляли себя к аскетам.