Он стоял на пороге своего домика, когда вместе с бесприютным воем ветра донеслись крики. Дверь в одно из жилищ рабочих отворилась, и нечто огромное, черное, призраком нечистого унеслось в клубящуюся снегом темноту. Быстро, насколько это было возможно при таком ветре, инженер поспешил туда.
– Господин Гисари! – Покрытое кровоточащими царапинами лицо Свирта выглядело бледнее, чем у только что найденной утопленницы. – Господин Гисари, эта тварь чуть нас не разорвала! Помогите Ирзену, пожалуйста!
Повременив с разбирательством, Бартеро бросился к окровавленному человеку, с которого в это время срезали рубашку. Рабочий пытался сдержаться, сжал зубы, но сдавленные стоны вырывались из его расцарапанной груди.
– Кипяченая вода есть? Быстро разведите антисептик! – Инженер уже склонился над Ирзеном. – И спирт! Да не ему. Мне руки ополоснуть!
Битье по льду не прошло даром. Пальцы неприятно защипало.
– Держите его крепче!
Бартеро встал на колени и, поливая антисептиком вспоротую до костей плоть, принялся водить левой рукой над уже орущим от боли рабочим.
От напряжения из-под светлых волос стекали капельки пота, тошнотворным туманом накатила слабость, но Бартеро приказал себе не останавливаться. Как сквозь мутную воду, он различал слабое свечение на ногтях своих рук и на заживающей груди раненого.
С громким звоном лопнула лампочка на стене. Один из держащих Ирзена забубнил молитву, остальные, не отрываясь, смотрели на затягивающиеся тонкой розовой кожей страшные следы когтей. Если бы хоть кто-нибудь поднял глаза на товарищей, то увидел бы, как по их волосам струятся голубоватые искры…
Когда кровотечение остановилось, а истерзанные грудь и руки зарубцевались, Бартеро подозвал Свирта.
– Что вы, господин Гисари, вы же с ног валитесь, – робко запротестовал тот. – И вообще, это моя вина.
– Чья вина – потом разберемся. Иди сюда, – инженер собрался с силами. – Ляг и терпи. Ничего приятного не обещаю.
Через десять минут обессиленному куратору экспедиции уже протянули чашку разведенного кипятком сухого молока и плитку шоколада, а Свирт, перебиваемый товарищами, начал свой рассказ:
– Господин Гисари, я виноват. Я предложил ее разморозить и зажарить.
– Кого зажарить? – не понял Бартеро.
– Птицу. Ту огромную. Мы их постоянно находим. И сегодня одну нашли. А что? Мясо мороженое… Что ему при таком холоде сделается?