– И ты выбрал второе.
– Да.
Аркадий кивнул с видом человека, получившего тот самый ответ, который ожидал получить.
– Как же это было?
– Меня приковали за руки к решетке садовой ограды и подвергли процедуре, старой как мир.
– У тебя была возможность передумать? По ходу дела.
Герман поморщился. Аркадий терпеливо ждал ответа. Серо-стальные глаза смотрели в упор, не мигая. Леонид тоже ждал.
Наблюдая за всеми троими, Нора чувствовала, что тело под бирюзового цвета блузкой взмокло от пота, хлопчатобумажная ткань прилипла к спине. Не в меру богатое воображение уже нарисовало ей сцену расправы над сидящим напротив молодым мужчиной – мастером метания ножей, – которого она называла то эльфом, то друидом, и теперь спрашивала себя, как уснуть и не увидеть во сне стройное худощавое тело, выгибающееся под плетью, крепко прикушенные губы… И кровь. Священную кровь жреца, вопиющую о мести.
– Я не рассматривал эту возможность, – наконец прозвучал ответ.
– Даже мысли не допускал?
И тут Леонида прорвало.
– Слушай, док, отвали! Что тебе от него нужно? Устроил какой-то гребаный сеанс психоанализа…
Хрясь!
Аркадий с такой силой треснул кулаком по столу, что Нора подпрыгнула. Хорошо, что бокалы были наполнены не доверху, а по правилам – на одну треть.
– Под моей крышей нашли убежище два человека, способные на убийство. – Грозный рык его, вероятно, должен был заставить единственного законного наследника династии Кольцовых испуганно втянуть голову в плечи, но тот даже не моргнул. – Про тебя, блондин, я знаю давно. Мы с тобой говорили на эту тему. Теперь вот узнал про твоего приятеля. И хочу понять, что застряло в нем занозой…
– Еще раз назовешь меня так, – процедил Леонид, – и будешь свои зубы с паркета собирать.
– О-ля-ля! А не охренел ли ты, блон…
– Эй, мужики, – вмешался Герман, – кончайте базар. Я на все отвечу.
Сказано это было самым обыденным тоном, без малейших признаков недовольства или раздражения, и, возможно, поэтому произвело требуемый эффект. В гостиной воцарилась тишина.
– Ты читал «Мертвые без погребения»[1]? – обратился Герман к Аркадию. – Помнишь слова о том, что пытки наносят ужасную рану гордости?
– Но ты устоял, – подумав, возразил тот. – Люди Кольцова не добились от тебя того, чего хотели. Кто с тобой работал, кстати? Болотов и Шаталов?