– Если не ошибаюсь, человек, Солнце которого находится в одной из этих точек, считается обладателем выдающихся способностей или необычной судьбы… в индуизме аватара – это бог, воплотившийся в смертное существо ради спасения мира, восстановления закона или защиты своих приверженцев.
– Но при чем тут девушка и ветер? – допытывалась Лера. – Не вижу связи.
Нора только вздохнула. Слишком сырые мысли, чтобы ими делиться. Может быть, позже.
К ужину они успели. Нора уже сидела за столиком в обеденном зале общей столовой на первом этаже Барака. Ей хотелось расспросить Германа поподробнее о поездке на Долгую губу, но не хотелось делать это в присутствии Аркадия, поэтому она вежливо отклонила предложение хозяев отужинать в Белом доме и, шепнув своему ненаглядному, чтобы он поторапливался, пошла занимать место в столовой.
Этот столик в самом дальнем углу возле окна, занавешенного сейчас тяжелыми портьерами, она облюбовала уже давно. Приятно было сидеть спиной к стене и, отдавая должное жареной рыбе с картошкой и луком, наблюдать за жизнью питомника доктора Шадрина, как однажды в сердцах она окрестила ферму со всеми ее обитателями. «Интровертище махровое», – высказался по этому поводу Герман. Но возражать против размещения в углу не стал. Ему было все равно.
Когда он появился в дверях – высокий, стройный, гибкий, – и помахал Норе, все головы, как по команде, повернулись к нему. Опять он привлек всеобщее внимание. Улыбнулся уголками губ, кивнул и направился к раздаточной линии.
Машинально улыбнувшись в ответ, Нора поймала на себе взгляд сидящей неподалеку Леси. Почувствовала неловкость. Вот как теперь общаться со всеми этими юными феями, которые сохли по Герману с первого дня знакомства, а он, появившись на ферме после трех лет отсутствия, взял и спутался с женщиной много старше себя. В отеле на них поглядывали, да… Нора никогда не умела накладывать макияж так, чтобы выглядеть моложе своих тридцати семи.
– Привет, Мышастик, – хрипловато произнес Герман, проходя с подносом мимо столика Леси, Даши и Влады. – Что?.. Потерпи полчасика, ладно? Нам с Норой надо пошептаться.
– Ты загорел, – заметила Нора, пока он расставлял тарелки и усаживался за стол.
– Это шутка? – Он метнул на нее хмурый взгляд исподлобья. – Сегодня худший день в моей жизни. – Отправил в рот кусок жареной рыбы, вяло, словно бы нехотя, прожевал. Поморщился. – Черт, как же выпить хочется.